голубой
линии»[3].
Если бы комфлота Октябрьский не
упустил момент, возвращая корабли на базы, а в эту же ночь
перебросил сюда основную часть несостоявшегося под Озерейкой
десанта, история Малой Земли тоже могла бы пойти совсем иначе. Но
он этого не сделал, за что впоследствии – равно как и за множество
прочих просчетов и ошибок - и был снят с должности. Корабли
вернулись в Туапсе и Геленджик, откуда их пришлось возвращать
приказом командующего Закавказским фронтом генерала
Тюленева.
Продлившаяся с 5 по 15 февраля -
войска выгружались исключительно в темное время суток - высадка
позволила перебросить на плацдарм две бригады морской пехоты,
стрелковую бригаду, противотанкистов (всего – более семнадцати
тысяч бойцов со средствами усиления), доставить полтысячи тонн
боеприпасов, продовольствия, горюче-смазочных материалов. Причем,
по данным некоторых историков, все заняло куда меньше времени, не
более пяти дней.
Так и началась знаменитая эпопея
«Малой Земли», так или иначе ставшая одним из ярчайших эпизодов
Великой Отечественной войны….
Нет, историей старший лейтенант
Алексеев никогда всерьез не увлекался, скорее наоборот, просто так
совпало. Родной 382-й ОБМП[4]
дислоцировался в Темрюке, потому славное военное прошлое
Краснодарского края, и в частности, Новороссийска времен ВОВ бойцы
- и особенно офицеры - знали более чем хорошо. Поскольку в
определенной мере являлись прямыми наследниками тех легендарных
морпехов, что прыгали в ледяную февральскую воду и двести с лишним
дней насмерть бились с противником на берегу, под постоянными
авианалетами и артобстрелами сдерживая натиск едва ли не всей 17-й
армии Вермахта. Нельзя сказать, что на обязательных политзанятиях с
историческим уклоном Степан столь уж усердствовал, но благодаря
отличной памяти запомнил многое. Да и просто интересно было - не
зря же во время отпуска на те раскопки поехал, вместо того, чтобы
поваляться на пляже и покрутить ни к чему не обязывающие шашни с
местными девчонками. По собственной инициативе, между прочим, никто
не тянул! И прадеды его с немцами воевали: один пропал без вести
летом сорок первого где-то в Белоруссии, второй погиб тремя годами
позже при освобождении Крыма.
Короче говоря, о том, как развивалась
начавшаяся четвертого февраля десантная операция и как оборонялась
Малая земля, Степан знал достаточно неплохо, да и про осеннюю
Новороссийско-Таманскую наступательную, которой, по сути, и
завершилась битва за Кавказ, тоже более-менее помнил. Не так, что
смог бы навскидку оттарабанить все ключевые даты, номера
подразделений и фамилии их командиров, но помнил. Такое вот,
выражаясь языком авторов популярных нынче фантастических романов о
попаданцах в прошлое (коими морпех особо никогда не интересовался,
хоть и прочитал с подачи своих бойцов парочку, чтобы, как принято
говорить, «быть в тренде») послезнание. Гм, или все-таки
предзнание, ведь эти события еще не произошли?