А потом танк, с хрустом подмяв
какой-то и без того покосившийся забор, вдруг вздыбился, словно бы
подпрыгнув на месте, и замер, обдав бегущих следом десантников
смрадным жаром мгновенно вспыхнувшего бензина. Куда именно ему
попали, Алексеев не заметил, но загорелся он как-то сразу и весь.
Из башни полез, было, танкист в охваченном огнем комбезе, но тут
же, судорожно дернувшись несколько раз от ударов попадавших в тело
пуль, обмяк, наполовину свесившись из люка. А больше никто
выбраться из обреченной машины и вовсе не пытался…
Подавив желание залечь - получилось,
если уж начистоту, с трудом, - старлей отмахнул Левчуку влево, в
свою очередь, огибая подбитый танк с правого борта. Внутри пылающей
бронемашины заполошно тарахтели взрывающиеся пулеметные патроны, и
Степан мельком подумал, что вот-вот могут рвануть и выстрелы к
башенной пушке. Впрочем, вряд ли их мощности, даже если разом
сдетонируют сразу несколько штук, хватит, чтобы разворотить корпус
или сорвать башню – не тот калибр. Но и долго торчать рядом тоже
чревато – он может и ошибаться.
С ходу перескочив поваленный забор,
боковым зрением заметил подозрительное движение. Дернув в сторону
опасности стволом, выдавил спуск. Незнакомый автомат отозвался
недлинной, патронов в пять, очередью. Не промазал, конечно: в
нескольких метрах заваливался, выронив винтовку с примкнутым
штыком, вражеский пехотинец в уже виденной рыжеватой шинели. ППШ
приятно порадовал: тяжелый, конечно, но зато и отдача невелика,
неплохо гасится весом оружия. Самым краешком сознания сквозанула
мысль, что он только что – впервые в жизни! – застрелил человека;
сквозанула – и исчезла, напрочь и без остатка растворившись в
бурлящем в венах адреналиновом шторме.
Рядом коротко протарахтел
пистолет-пулемет кого-то из морпехов, бухнула самозарядная
винтовка, снова отработал «Шпагин». В ответ тоже стреляли; пули
противно и уже почти привычно взвизгивали у виска, одна даже
дернула рукав бушлата. Было ли ему страшно? Сложный вопрос.
Сначала, наверное, да, было. Но совсем недолго, буквально считанные
секунды. А затем наступил момент, когда Степан просто позабыл про
страх, словно в мозгу щелкнуло некое несуществующее реле. Он просто
воевал, делая то, чему его учили, и к чему готовили.
В стороне гулко ухнул разрыв, следом
еще один – видимо, та самая самоходка, которую заметил старшина.
Следом - пулеметная очередь, успел даже разглядеть огненный
султанчик на конце ствола – метров с тридцать, расчет укрылся возле
смутно заметного в темноте дома. Пули взметывают невысокие
фонтанчики земли, нудно высвистывают над ухом, с треском
влепляются, вышибая щепу, в штакетины. Позади кто-то упал, коротко
вскрикнув. Залечь. Откатиться. Попытаться подавить, прижать огнем.
ППШ послушно задергался в руках, посылая в направлении противника
невидимую смерть. Снова перекат, метра на два в сторону. Еще одна
очередь, подлиннее. Попал – не попал? Да хрен разберешь, видимо,
нет. Остальные бойцы тоже залегли, стреляя в ответ. Гранаты нужны!
Подобраться-то несложно, сначала вон туда переползти, там
однозначно мертвая зона, потом рывком к дому, дальше дело техники.
Но где ж их взять, те гранаты-то?