Кстати, любопытно, а связь с «большой
землей» у них имеется – или правду в интернете писали, что у
десантников не нашлось ни одной рабочей радиостанции? Этот вопрос
нужно будет прояснить в первую очередь. Ну, ежели его сразу
вражеским шпионом не сочтут да к ближайшей стенке не прислонят: в
местных-то реалиях он по-прежнему ни бум-бум, спалиться может за
милую душу. Взять с собой Левчука, когда с местным командованием
знакомиться пойдет? Нет, пожалуй, не стоит, еще подставит бойца. Да
и чем тот поможет? Рассказом, как его из моря в бессознательном
состоянии вытащил? Сам справится. Главное, напор и разумная
наглость – события ближайших дней он худо-бедно помнит, на этом и
стоит сыграть. Честно полученная контузия, опять же, на которую
можно будет многое списать. Сейчас все на взводе и прочем
адреналине, на мелкие нестыковки внимание вряд ли не обратят –
поверил же Левчук с Ванькой в версию про героически погибшую во
время высадки разведгруппу?
От размышлений оторвал вернувшийся
рядовой Аникеев. За спиной рядового висел солдатский вещмешок, судя
по размеру, определенно не пустой.
«На разведку» боец сходил удачно,
притащив невскрытый цинк с патронами к ППШ, десяток гранат и кучу
новостей, что с точки зрения Степана было едва ли не важнее
боеприпасов. Оказалось, что командир десанта полковник А.С. Потапов
вместе со всем штабом 255-й морской стрелковой бригады на берег
высадится так и не сумел. В результате старшим оказался капитан
третьего ранга Кузьмин[1], комбат 142-го
отдельного батальона морской пехоты, сейчас принявший на себя
командование всеми уцелевшими силами.
Выяснилось и происхождение
боеприпасов: после взятия поселка Кузьмин сразу же послал к
разбитым «болиндерам» отряд, который и притащил драгоценные
патроны, гранаты и даже ящики с танковыми снарядами. Во время
выдачи особо подчеркивалось, что это – все, что есть, так что
боеприпасы следует экономить, по возможности используя и трофейное
оружие.
Услышав последнее, Левчук
ухмыльнулся:
- Так что ж ты, Вань, тот пулемет не
прихватил?
- Та ну его, - насупился Аникеев. –
Тяжелый больно, зараза такая. Он же на станке, в одно рыло и не
утянешь. Хотел, было, автоматом немецким разжиться, да не сыскал,
одни винтовки остались. Зато с пяток гранат ихних прихватил, в
дополнения к нашим – вона там они, в сидоре. Еще консервов немножко
раздобыл, и сухарей, и наших, и трофейных. Галетами называются.
Трофейные, в смысле.