— Я вас услышала, Демид Александрович, — беру салфетку, раскладываю ее у себя на коленях, давая понять, что собираюсь ужинать. — Вы можете обо мне не беспокоиться и ехать домой. У вас беременная жена и...
— Я помню, — кивает он, — или ты считаешь, что у меня склероз?
Опять «ты». Мне кажется, или Демид Александрович сильно нервничает?
— Если бы я так считала, разве я стала бы вас нанимать? — пожимаю плечами. Ольшанский на миг замолкает, удивленно на меня смотрит. Потом хмыкает.
— Ладно, сиди, — одним движением сгребает со стола папку. — Это я с собой заберу, до завтра. Дома почитаю. Если ты не против, конечно.
Даже если бы я была против, у меня не оставалось ни одного шанса сообщить ему об этом. Неожиданно по бокам вырастают два рослых парня.
— Все в порядке? — один наклоняется ко мне, второй встает за спиной у Ольшанского. Тот заинтересованно оборачивается. Сначала на него, потом на меня.
— Вы кто, если не секрет?
— Служба безопасности заведения.
А я не могу отделаться от ощущения, что за мной наблюдают.
Как все последнее время. Это странное чувство, когда каждый жест, каждое движение, каждый вздох словно под микроскопом.
— Просто отлично. Тогда я могу быть спокоен, что эта молодая леди останется под вашим наблюдением, — говорит Демид, кивает мне и выходит из ресторана.
Парни исчезают, возле меня сразу материализуется официант.
Делаю легкий заказ, раз уже я осталась на ужин. Все равно дома я не смогу остаться наедине со своими мыслями. А делиться ими с Крис тем более я не стану.
Она точно забьет тревогу и потащит меня к психиатру.
И еще... Что-то не дает мне уйти. Держит.
Официант приносит паштет с подсушенными хлебцами, салат, запеченный сыр и чайничек травяного чая с медом. Намазываю паштет на хлебцы, а сама украдкой поглядываю на компанию, сидящую по диагонали.
Алекс с Клер и коренастый мужчина с блондинкой. Они заказали кальян, как раз сейчас очередь Клер. Они с Алексом сидят лицом ко мне, Клер кладет руку ему на колено.
У меня из рук выпадает нож. Раздается звон по ощущениям равный бою часов на городской ратуше.
Алекс вскидывает голову, наши глаза встречаются.
Сглатываю вмиг ставшую горькую слюну.
Это не Марат. Не Марат. Почему же мне так больно, словно это Марат?
Алекс резко поднимается, сбрасывая женскую руку, и идет к выходу. Шагает быстро, размашисто, а возле меня вырастают те самые два охранника.