Б.: Я считаю, что вы не сможете передать это первому встречному, разве что он уже основательно в этом разобрался, погрузился в это.
Кр.: Что же тогда нам делать? Если это не может быть передано словами, что тогда человеку делать?
Б.: Я считаю, что передача существует не только на словах, но и нечто помимо слов является ее частью.
Кр.: Можно сказать, что для немедленного решения проблемы в момент ее возникновения нужно погрузиться в это, потому что вы ведь можете разрешить ее немедленно, можете сделать большую глупость.
Б.: Вы можете подумать, что уже ее разрешили.
Кр.: Да я об этом и говорю. Сделать большую глупость или подумать, что уже разрешили проблему.
Б.: Потому что вы получаете ощущение немедленного от времени, от мысли, потому что мысль дает ощущение «сейчас».
Кр.: Не допускать время. Предположим, у меня есть проблема, любая проблема, неважно какая, психологическая. Может ли ум осознать и разрешить ее немедленно? Не обманывать себя, не сопротивляться ей – вы понимаете? – а встретить ее лицом к лицу и покончить с ней?
Б.: Ну что же, в отношении психологической проблемы это единственный способ.
Кр.: Я говорю только о психологической проблеме.
Б.: Иначе мы можем застрять в самом источнике проблемы.
Кр.: Разумеется. Сможет ли такое действие прекратить время, психологическое время, о котором мы говорим?
Б.: Да, если бы мы могли заставить это немедленное действие повлиять на то, что вы называете проблемой, то есть «я».
Кр.: Кто-то жаден или завистлив. Чтобы сразу же покончить с этим – жадностью, привязанностью и так далее, не даст ли это ключ к окончанию времени?
Б.: Да, потому что любое действие, не являющееся мгновенным, уже вводит время.
Кр.: Да, конечно.
Б.: Окончание времени мгновенно, верно?
Кр.: Разумеется, мгновенно. Не указывает ли это на тот неверный поворот, который совершило человечество?
Б.: Да, введение времени и мысли как психологического связующего звена.
Кр.: Да, мы говорим именно о психологических вещах.
Б.: Если человек ощущает нечто, нарушающее психологический порядок, он затем вводит концепцию времени и идею становления, и это создает нескончаемые проблемы.
Кр.:Могло бы это открыть дверь – выражаясь фигурально – к тому ощущению, что в нашем внутреннем пространстве нет места для времени? А это означает, что нет места и для мысли, в отличие от нашей внешней деятельности, не правда ли?