С места поднимается Колесников.
– Подводим черту.
– Ребята из информационного отдела МВД сообщили, – говорит оперативник Егорова, – что у Курагина и его подельницы это не первое криминальное дело, которое они не раз проворачивали по заранее продуманному сценарию.
– Все это хорошо, – робко спрашивает Шепетиевский, – а где же деньги?
– Курагин сразу же отправил их за границу, – отвечает Егорова, – куда собирался сбежать на некоторое время.
Администратор меняется в лице:
– Боже, я погиб!
– Зачем они устроили такое «цирковое представление», ведь могли просто стащить портфель у Якова Марковича? – Интересуется участковый Басалик.
– Ага. Щас! – произносит Шепетиевский, – Краплёный быстро бы их нашел и сделал из них то, что сделает теперь из меня.
60
Оперативная группа уезжает. На крыльце, провожая их, стоят Шепетиевский, Харитонов и участковый Басалик.
– Ну, вот и всё, – печально произносит администратор, – Цирковое представление закончилось. Начались будни.
– До свидания, я пошел, – сообщает Басалик.
– Счастливой дороги, – прощается Шепетиевский с участковым за руку.
– Я тоже пойду, – говорит Харитонов.
– Прошу прощения, – задерживает его администратор, – вы не возьмете меня к себе. Ну, хотя бы на одну ночку. Боюсь, что дома меня ждет Краплёный. После того, что произошло, я второй серии просто не выдержу.
– А будет вторая серия? – Спрашивает Харитонов.
– Молодой человек, – вздыхает Шепетиевский, – Я в этом не сомневаюсь.
Баба Яга против агента 00
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик…
– Соловьёв! С вещами на выход! – гулко, как выстрел, прозвучало в длинном пустом коридоре.
Залязгали, заскрежетали замки и засовы.
1
Магадан. ИТК-13
Неприятно застонали двери, выпустив на яркий, залитый холодным зимним солнцем свободный пятачок, хрупкого трясущегося старикашку, опирающегося на деревянную палку, приспособленную под костыль.
Старикашка поворотил вокруг себя головой, шевеля губами, медленно по слогам прочел вывеску, оставшуюся за его спиной: «Магаданское управление МВД Рошшии, Ишправительная колония номер тринадшать».
– В следующий раз, Соловьёв, постарайся к нам не залетать, – услышал он напоследок из-за закрывающейся со стоном двери, – Восьмой десяток на исходе, а туда же: в разбойники! Пора за ум браться! А то, не ровен час, к господу Богу призовут, так, кроме нар и вспомнить ничего не сможешь!