– А вы её под дверь положите, а я потом её без вас заберу.
– Да! А кто расписываться за неё будет? Она же с уведомлением.
Снова образовалась пауза. На этот раз нарушила её старушка.
– Я вас боюсь.
– Чего меня боятся? – спросили с той стороны.
– А вдруг вы меня насиловать будете.
– Ну, это вы загнули, бабулька. Вам уже столько лет, а в сказки до сих пор верите. Уже таких добрых молодцев нет, чтоб на вас позарились.
– Ну, тогда убьёте меня. И все деньги в доме заберете, – не сдавалась старушка.
– А они у вас есть, деньги-то? Перед Новым годом, наверняка, все потратили.
– Правильно, потратила.
– Ну, вот видите!
– Хорошо, – согласилась она, – только вы отойдите подальше от двери.
– Пожалуйста!
Она отодвинула единственную щеколду на картонной двери и выглянула на лестничную площадку, посередине которой стоял дедина, очень похожий на того, что приезжал к Соловьёву – молодец из ларца.
– Где телеграмма? – спросила она.
– Вот. Получите и распишитесь, – произнёс он и протянул ей бумажку.
Она раскрыла её, прочла и удивлённо посмотрела на почтальона.
– Но здесь… Я ничего не понимаю. Вы, наверное, ошиблись адресом, молодой человек. Я думала, что здесь новогоднее поздравление, а тут… Скажите, кому вы должны её вручить?
– Кому-кому? Мне! – услышала она за спиной.
Вначале она ничего не поняла, но потом, когда до неё дошло, что в квартире кроме неё говорить некому, она повернулась на сто восемьдесят градусов и осмотрелась. В дверном кухонном проёме сидел её чёрный кот Васька и облизывал заднюю ногу.
– Извините меня, молодой человек, – она снова повернулась к почтальону, – я себя не очень хорошо чувствую. Вам известен адрес того, кому вы должны вручить эту телеграмму?
– Ну, я же тебе сказал, карга старая, что мне, – снова услышала она за спиной.
Словно желая поймать с поличным того, кто сейчас разыгрывает её, она лихо повернулась назад и снова никого не увидела. Она растерялась. Кот, прекратив заниматься привычным делом: облизываться, прошелся по коридору. Вышел на освещенный участок, остановился, важно сел, словно копилка, посмотрел в глаза своей хозяйке и тихо произнес:
– Ну, что ты уставилась, как баран на новые ворота? Это я тебе говорю: Телеграмма мне.
Старушка, как подкошенная, свалилась без сознания. А по телевизору диктор продолжал радовать народ новогодними новостями: