– Не дармовому, а дарёному. И не в рот, а…
– Поумничай мне тут! Раньше надо было умничать! Ишь, кофе ему не нравится! Я покажу тебе кофе! И какао с чаем! Вставай! Иди вон, книжечки читай!
Марин Иванна отпустила майку и пододвинула к кровати стоявший у окна огромный клетчатый баул, набитый книгами:
– Тупица чёртов. А? Василий? Это же надо было так обосраться! А?!
– Мам, фу-у-у. Что за базар, в натуре! Говно, обосрался – что это за параша? Щаз так никто не говорит.
– Да что ты! Неужели? И как же надо говорить? – Марин Иванна развернулась к шторке.
– Ща говорят не обосрался, а облажался.
– Ты поучи мать, поучи! – Марин Иванна снова замахнулась, но сын проворно скрылся под подушкой. – Базар, параша! Чтоб я не слышала жаргона в моём доме! Мне на работе его по уши!
Марин Иванна с треском распахнула шторку, сгребла подушку со вцепившимся в неё подростком, рывком разъединила их, подушку бросила, а сына ткнула в запотевшее окошко.
– Сюда смотри! Смотри, кому сказала?! Сегодня ты живёшь с видом на тюрьму, а завтра будешь жить с видом на дом!
– Ну, ма-ам, ну сколько можно… Ты каждый день мне это говоришь.
***
– Куда меня несёсь? К Бабане? – от яркой лампочки в подъезде Любовь проснулась.
– Ага. – Мариша боком налегла на дверь и оказалась у соседей. – Побудешь у неё. Люби её и хорошо себя веди.
– Буду юбить. Ведь я Юбовь! Я всех юбью и… – Любовь уснула, не договорив.
Баба Аня была древней сухонькой старушкой. На улицу она уже давно не выходила, хоть и жила на первом этаже. А посидеть с ребёнком дома ещё могла. Других вариантов у Мариши всё равно не было.
– Баб Ань, спасибо вам, дай бог здоровья! – Мариша положила дочку на диванчик. – Сейчас Любашкины вещички принесу.
– Присядь. Присядь, а то пути не будет.
Мариша было опустилась на край стула, но тут же подскочила, увидев, как подъехало такси.
– Возьми. – Старушка протянула ей пятьсот рублей одной бумажкой.
– Вы что, баб Ань! Не надо, не возьму.
– Возьми. Не пригодится – назад привезёшь.
Мариша обняла старушку. Нагнувшись над диванчиком, поцеловала дочь. Зашла к себе, поспешно допила остывший кофе. Надела куртку, шарфик, сумку на плечо. Просунула баб Ане в дверь пакет с вещами дочки и покатила чемодан на улицу, где его подхватил таксист.
– Тут у вас ручка…
– Где? – Мариша ринулась к багажнику.
– Ручка слабая у чемодана, говорю. Перегрузили вы его, не выдержит. Хотите, изолентой замотаю?