Ханур родился в городе Лгунов, что само по себе являлось достойным поступком. В приличной семье, между прочим. Его мамаша исправно блюла себя и профессию воровки-клофелинщицы, а батя трудился на стезе марвихерства и весьма преуспел на этом поприще. За какие «бакшиши» они купили Хануру дефицитное у Лгунов право рождения, в семье языком не трепали, но с детства мальчугану намекали, что за него пришлось засылать наверх «толстую котлету».
Каждое лето ребенка забирали из города в общественный воспитательный лагерь, где ему пытались привить отвращение к вранью, но привили лишь презрение к лицам, проповедующим столь бессмысленные идеи. В семь лет мальчугана поместили в обучающий интернат. Там, под присмотром инструкторов и учителей растилось новое поколение Звездочки. Количество преподавателей в интернат набрали такое, чтобы к каждому ученику из города Лгунов был приставлен персональный опекун, который все душевные силы клал на алтарь будущего своего воспитанника. Ханур (тогда еще Филипп) к шестнадцати годам столь последовательно и изобретательно демонстрировал антисоциальное нутро, что настоятели этого детского монастыря были вынуждены расписаться в полном бессилии и подросток был вновь водворен в «альма-матер». К несказанной радости его родителей, которые возомнили себе, что теперь-то их спокойная старость обеспечена. Они имели обоснованные надежды на признательность отпрыска и его энтузиазм в продолжении отцовского ремесла. Но нежный юноша Филипп проявил себя жестким дельцом, как только смог соединять слова в одном предложении посредством местных понятий. Он заявил, что принимает счет за собственное появление на свет в оплату и потребовал твердую сумму от предков, которая в конце концов была ему предъявлена. К восемнадцати годам молодой человек полностью рассчитался с родителями, чем заслужил признание уличной братии города Лгунов, где аккуратность в уплате долгов ставилась превыше всего, поскольку от этой пунктуальности напрямую зависело физическое здоровье. На юное дарования сделала ставку небезызвестная в массах группировка «Урла» и не прогадала. Ханур (теперь уже Ханур) быстро пошел в гору и к моменту его исхода на просторы Звездочки, за ним числился не один десяток блестяще проведенных афер.
В глазах жителя любого из вольных городов Звездочки обитель Лгунов представлялась зловонной помойной ямой, а его обыватели – сосредоточием наихудших человеческих качеств. Разврат, насилие и повсеместный обман. Вот, какая картина рисовалась в воображении добропорядочных граждан, едва речь заходила о городе Мошенников, как его тоже иногда называли. Из этой смеси скверны разве что разврат имел шансы вызвать к себе подобие симпатии, зато от остальных характеристик мороз пробегал по коже, а у наиболее впечатлительных людей случалась отдышка и кратковременные заикания. На самом деле там, как и в любом другом месте существовала широкая прослойка населения никак не связанная с темными проявлениями человеческой натуры. Это многочисленная обслуга, ремесленники и прочие работяги, без деятельности которых немыслимо существование человеческого общества. Если все станут красть и мошенничать, скажите на милость, кто будет готовить обед и подметать улицы? В городе Лгунов данную работу выполняли те несчастные, кого закон замел в эту клоаку по формальному принципу. Множество личностей, не будучи преступниками по своей натуре, тем не менее умудрились угодить в жернова пенитенциарной системы Звездочки и теперь как-то обустраивали свою жизнь в жестких условиях. Их в городе Лгунов называли «кузьмичами». Надувать «кузьмичей» не возбранялось, кроме случаев, когда они ходили под защитой одной из группировок. А поскольку большинство из «кузьмичей» в той или иной степени обзавелись подобной защитой, то часто за «развод» такого недотепы можно было угодить в крупные неприятности или вызвать настоящую межклановую войну. Иное дело – афера, направленная против своего собрата, жулика. Там ты играешь на равных, и тебе противостоит шустряк, получивший классическое образование по части самых различных уловок. Подобные деяния не стыдно было занести себе в послужной список, а еще его непотребство Шпырь, бывало, разберет операцию по косточкам и укажет, где следовало сыграть иначе. Все свои таланты, умения и опыт Ханур собирался привести в действие в городе Простофиль. «Три недели» – напоминал он себе. Двадцать один день есть у него на то, чтобы сгоношить начальный капитал, а потом нужно было спешно нырять в тину и задерживать дыхание. Потому что по следам Ханура пойдут лучшие ищейки города Уников, умелые и ловкие. Нельзя терять ни одного дня впустую.