До сегодняшнего дня.
– Ты не задавался вопросом, – Саманта закрыла окно, – почему Морлоу никогда не заботился о своей ДНК. Частички кожи, сперма, волосы на местах убийств. Но в то же время мы ни разу не обнаружили ни одного отпечатка пальцев?
– Кто знает, что у этого психа на уме. Может, у него стояк до потолка только когда он в перчатках, – до места засады оставалось всего пара сотен метров. Чувствуя приближение к заветной цели, Чейз глубоко выдохнул. – Послушай, Саманта, я видел много долбанутых отморозков. Но могу с точностью сказать: Маркус Морлоу самый чокнутый. Пять эпизодов. Пять разных жертв. Чернокожие, белые, азиатки. Богатые, бедные! Кроме того, что они женщины, ничего общего.
– Это большая редкость. Обычно серийники охотятся за каким-то определенным типом.
– Именно. А учитывая то, что он нападал на свои жертвы в самых разных окрестностях города, говорит о его полном бесстрашии. Всегда проще убивать на той территории, где ты хорошо ориентируешься. В случае провала можно подготовить пути отхода. Смыться через лазейки, известные лишь тебе.
– Или же он отлично знает город целиком, – парировала Гомес.
– Каждый вонючий закоулок Глум Сити? Не смеши старика. Я прожил целую жизнь в этой помойке, совал рожу в те дырки, о которых даже подумать сложно. И то, я уверен, есть еще куча нор, куда меня не заносило волей случая… – секунду помолчав, Чейз добавил: – Но не территории удивляют больше всего.
– Его образ действий. Modus operandi.
– В точку. Каждое убийство проходило по совершенно иному сценарию. Пять девушек убиты чудовищно. С этим не поспоришь. Но все абсолютно по-разному. С одной жертвы он срывает живьем кожу, обколов ее обезболивающими и поставив рядом зеркало, чтобы она могла смотреть на то, как ее тело уродуют.
– Бедняжка умерла от разрыва сердца, – на мгновение Гомес прикрыла глаза, пытаясь прогнать образ из памяти.
– В следующий раз Морлоу превращает девушку в настоящую куклу. Место преступления вылизано так тщательно, что даже клининговая компания не справилась бы лучше. Единственный мазок убийцы, это вырезанные глаза и кровавые подтеки на белом лице покойной. Затем, он вновь меняется: убивает, словно животное. Тело растерзано. Кишки разбросаны по всей комнате.
– Даже не вспоминай, – Саманта невольно прикрыла нос рукой. – До сих пор запах стоит в ноздрях.