Говард поднес бокал к губам и, прежде чем отпить, утвердительно хмыкнул, искоса наблюдая за молодым человеком.
- Я не верю! - воскликнул тот, а потом откинулся на спинку стула и вытянул шею, словно ему перестало хватать воздуха. - Это же лучший конь во всей Англии! Да он же мечта любого наездника! Тогда готовься, - поднял он руку и высунул указательный палец, - отсюда я уеду только верхом на твоем жеребце!
- Ну а если выиграю я, - ровным тоном продолжил Говард, - то ты позволишь мне немного поухаживать за твоей сестрой.
- Что?!
- Не волнуйся, я не собираюсь влюблять ее в себя. Немного танцев, комплиментов и, если она позволит, один единственный поцелуй.
- Один поцелуй?!
- Не думаешь же ты, что она еще ни с кем не целовалась?
- Прекрати! Ты говоришь о моей сестре! - начал кипятиться Брендон. - Она благочестивая скромная девушка! Я не соглашусь на твое условие!
- Я же сказал - если она позволит. А раз, по твоим словам, она так благочестива, то и волноваться не о чем. Я поцелую ее только с ее разрешения. На такое условие ты согласен?
Брендон довольно долго раздумывал, но соблазн в виде племенного жеребца все же перевесил чашу весов и он, поднявшись с кресла, протянул Говарду ладонь.
- Хорошо. За то теперь у меня появился еще больший стимул не допустить твоей победы. Совсем скоро я стану обладателем не только какой-нибудь ослепительной красотки, но и великолепного коня.
- Желаю успеха, - встал Говард следом за ним и скрепил уговор крепким рукопожатием. - Ты умеешь заключать выгодное пари.
*
Стоя в стороне, герцог Солсбери и виконт Нельсон рассматривали незамужних дев, коих оказалось не менее трех десятка. Все они прибыли по приглашению хозяина дома, который раз в год устраивал у себя разного рода развлечения.
Многие родители из кожи вон лезли, чтобы их дочери оказались в числе приглашенных. Они даже готовы были по нескольку недель жить в ближайших гостиницах, лишь бы каждый день бывать в поместье и пользоваться благосклонностью герцога.
В свои тридцать лет он до сих пор был не женат и слыл самым завидным женихом округи. На его скверный нрав и отвратительный характер многие предпочитали закрывать глаза, так как огромное состояние, большая власть и притягательная внешность сглаживали любые его недостатки.
Говард же бессовестно пользовался своим положением и нисколько не старался скрыть пренебрежение к пресмыкающимся перед ним людишкам. Циник, лишенный всяких теплых чувств - вот кем он себя считал. И меняться не собирался.