один край крышки постепенно с затухающей вибрацией,
пугающе прижимает мое бессознательное, скрюченное тело к самому
темному месту за бочкой.
Второй лист железа вмят, но не сломлен, зато стойкий запах
кислой капусты разнесся по округе в мгновение. Сюда пытается одним
глазом заглянуть кто-то очень любопытный.
Недовольный рык вожака, удар и рядом с бочкой новое украшение —
голова чудовища, прижавшая вибрирующий лист железа, отделивший меня
и бочку от жадных взоров, заполонив собой практически все
пространство гаражной ямы, скалится пастью кверху, пробивая
панцирем на голове несколько дырок в листовом железе. В бочку
что-то смачно плюхается. Но этого я уже конечно не видела, не
слышала. И большое, на мое счастье и удачу - благо.
Если и было у меня сотрясение мозга, то тоже не почуяла, а может
сказалось отсутствие оного организма, так как ночь и следующие
сутки провалялась в ауте. Может и больше. Но сотик показал столько.
Пока поверю. Зарядки больше половины.
Думать ни о чем не хотелось. А приходится, тем более я зажата
настолько, что любое движение телом приносит непередаваемые
ощущения покалывания иглами дикобраза. Одна рука на свободе, рюкзак
под спиной, со всем содержимом. Спас меня капюшон ветровки и
многострадальное одеяло, каким-то образом задравшись, прикрыв
макушку и висок. Капустный запах уже не отталкивает, наверное, с
голодухи, готова и её сожрать. Но дальше... другой запах, вернее
вонь, вот он нервирует, так что лучше капустный дух.
1.3.
Динозавров, бронированных монстров и прочей нечисти на Земле не
водится, что это роботы там какие-то, даже мысли не возникло.
Не Земля что ли? Бред.
Может и не бред. Фантастика, фэнтези... мать любила, я так по
верхам скакала. Заныло сердце — родители. Сирота. Первый раз
хлюпнула носом, второй и заткнулась, вцепившись зубами в рукав.
Монстры рядом.
Пить хотелось все нестерпимее.
Да! Надежда! Между прочим, мое имя. Гм... а Надежда последней
умрет? Тупой, черный юмор.
В щелочки начали пробиваться лучики. Пыль уже за эти сутки
осела, покрыв меня с ног до головы налетом. Двинусь она взлетит,
чихну, не дай боже...
Топорик все больше давит на спину, хотя две неудачные попытки
можно в плюс записать, бутылка с лимонадом в руке, еда видимо не
подлежит восстановлению, но пытаюсь весь рюкзак, хоть к стене
пристроить. Спасибо танцам, двигаясь в режиме гусеницы – спиной,
выталкиваю из-под себя колющие железки. Устала, как марафонец. Если
крошки хлеба еще можно собрать, то сыр в тепле, под моим телом,
превратился в отраву. Земля, насыпавшаяся мне в ноги, стала
кладбищем для вонючего сыра и моих отходов жизнедеятельности. Ямку
копала топориком, в три погибели. Моя жилплощадь, как
выкрутилась из одеяла, чуть увеличилась, на ладонь примерно. Если
железо начнет нагреваться, то от вони я окочурюсь. А пока
закинула-таки капусту в рот.