– Так, а пожар что? – вздохнула Надежда Дмитриевна, занявшись следующим пациентом.
– Пожар вовремя потушили, – буркнул еще один из мужчин, смерив меня тяжелым взглядом из-под лохматых бровей.
– Да что вы все смотрите? Я вообще первым делом подумала, что у кого-то из вас сгорел дом!
– Типун тебе на язык!
– К дому это еще надо подобраться без свидетелей. Да и кому мешают наши халупы? А вот лес – бери, поджигай сколько влезет.
– А это точно поджог? – насторожилась я. – В конце концов, леса у нас горят каждый год.
– Вот и поджигатели думали, что под этот шумок все спишут, – сощурился тощенький лысый дедок. – Никому из местных такое бы и в голову не пришло.
– Почему? – искренне не поняла я.
– Весна. Лес сырой. Ежели поджигать – так когда он как порох высохнет.
– Ну, ты ей, Влас, еще как правильно подскажи! – возмутился до этого помалкивающий мужчина.
– Это не наш метод, – я пожала плечами. – Кажется, вы не до конца понимаете, что происходит.
– И чего же мы не понимаем, скажи?!
– Того, что девяностые уже давно в прошлом. Сжечь здесь все ради стройки… Вы серьезно вообще? Как официальный представитель компании, заявляю, что мы непричастны к пожарам, впрочем, как и к любой другой незаконной деятельности.
Взяточничество я вынесла за скобки, в конце концов, речь шла вообще не об этом.
– Антибиотики нужно пропить! И смотрите, не так, как лекарства, что я выписала тебе от давления!
– Да я их пью, Надь, ты че?
– Ага. Знаю я, как ты пьешь. Ходишь, на каждом углу рассказываешь, что они тебе не помогают.
– Ну, так если не помогают? – буркнул мужичок, отводя взгляд.
– Да ты их сначала купи! – подбоченилась Надежда Дмитриевна. Не знаю, чем бы закончился этот спор, если бы в двери опять не загрохотали.
– Ну что еще случилось? – обеспокоенно нахмурилась хозяйка, выходя встречать незваных гостей. – Зоя! Что-то с папкой?
– Архип пуще нас обгорел. Но к тебе идти не стал. Ты его знаешь – все сам, – отчитался Василий. А тонкокосая девчонка лет десяти только кивнула:
– Ага.
– Так, а ты чего, Зоечка, прибежала? – Надежда Дмитриевна ласково потрепала девочку по макушке, обеспокоенно вглядываясь в конопатое личико. – Распереживалась из-за папки?
Зоя шмыгнула носом. Ее голова поникла, а угловатые плечики мелко затряслись:
– Ему больно. А у нас даже таблеток нету…
– А плакать чего? Я сейчас дам тебе обезболивающие. Укол поставить ты, наверное, не сможешь? – девочка затрясла головой из стороны в сторону, отчего ее косицы смешно подпрыгнули. – Я к вам до утра ковылять буду, – раздосадованно нахмурилась Надежда Дмитриевна.