– Привет, Андрей, – пропела я.
– Дашка! Ну, сколько раз я тебя просил не звонить мне в такое время!
– Ну, прости, – огрызнулась я. – Думала, может, тебе интересно, как я добралась. Ошиблась. Не в первый раз.
– Только не начинай, – тяжело вздохнул Вавилов. – Конечно, мне интересно. Просто ты могла позвонить раньше.
– Не могла! – рявкнула я. – Потому что попала в аварию, потому что здесь нет гребаной связи, нет нормальных дорог. И я даже не знаю, чего еще нет…
На что я рассчитывала? На то, что Андрей с ума сойдет от беспокойства и примчится ко мне, все бросив? Ага, как бы ни так.
– Надеюсь, ты в порядке?
Я медленно встала. Звенья панцирной сетки противно заскрежетали. Пол под ногами скрипнул.
– Как сказать. Мне помог какой-то мужик из местных.
Мы замолчали на какое-то время.
– Это хорошо, что ты была не одна. Так с чего тогда такой тон?
– Может, с того, что после он велел мне убираться?
– Местные, как всегда, дружелюбны, – усмехнулся Вавилов. – Ничего, ты у меня девочка крепкая, да? Переживешь. В первый раз, что ли?
Переживешь… Конечно. Какой у меня выход? Но… Кольнуло, да. Словно он ненароком припечатал меня к месту, где мне совсем не хотелось быть.
– Да уж, – сухо бросила я. – Даже не спросишь, кто это был?
– Так ты уже сказала, – удивился Андрей. – Какой-то мужик.
Господи, дело было ночью, в гребаном лесу! А у этого мудака даже не екнуло, что со мной могло что-то случиться.
– Ладно. Буду располагаться. К работе планирую приступить завтра. Как будет результат – позвоню. Спокойной ночи.
– Ты уж постарайся, Даш. Не хочу краснеть, что я настоял на твоем повышении.
– Ага.
– И ночами все-таки не звони, ладно? Настя опять параноит. Не нужно ей давать повода.
Я отключилась, чтобы просто не заорать. Экран еще не потух, как я запихнула его обратно в сумку – с глаз долой. Все равно мне больше некому звонить.
В глубине дома гремела посудой хозяйка. По-хорошему, мне надо было бы выйти, помочь ей накрыть на стол. Но если честно, я была совсем не в том настроении, чтобы поддерживать беседу.
Я всегда была немного замкнутой. Мне нелегко открываться людям, и вообще как-то взаимодействовать с посторонними. Может, я и Андрея терпела так долго исключительно потому, что за эти годы успела к нему привыкнуть. Мне становилось тошно от одной мысли, что расстанься мы, и мне придется снова привыкать к кому-то. Говорить о чем-то, притворяться, впускать в свою жизнь. В себя… Все эти бесконечные социальные ритуалы доводили меня до изнеможения.