Но не могу.
Не имею права.
Должен соблюдать договоренность.
А еще так у Стаси есть хотя бы какая-то мама, потому что родная уже давно ее не узнает, и даже не помнит, что у нее есть дочь.
— Хорошо, конечно, - я говорю это спокойно и убедительно.
Но либо все-таки промахиваюсь, либо Валерия тоже успела неплохо забраться мне под кожу, и считывает то, что не в состоянии заметить даже Вика, которая, конечно, проводит со мной гораздо больше времени.
— Вадим, а у тебя какие планы на Рождество?
— Сплавлю тебе дочь и высплюсь на год вперед, - пытаюсь отделаться шуткой.
Пауза.
— Значит, Вадим Александрович, я приглашаю вас на Рождество в наши северные края, - уверенно подводит черту Валерия. – Отказ не принимается.
— Лоли…
— Не принимается, Авдеев, - мягко, но хорошо мне знакомым тоном той стервы из спортзала, у которой я когда-то почти как зеленый пацан выбивал шанс на второе свидание. – На Шутова смотреть не обязательно – можешь смотреть на снег!
Когда на поздних сроках беременности она уже явно не рисковала прилетать за Стасей, за ней приезжал Шутов. Мы, конечно, как взрослые мужики, жали друг другу руки, обменивались парой дежурных фраз и разбегались. Так же и когда он привозил дочь обратно.
Валерию я не видел уже полгода.
И было бы огромным лицемерием перед самим собой, считать, что увидеть ее я не хочу.
Но это какой-то ёбаный пиздец – смотреть, но не трогать, даже не дышать в ее сторону.
А может, мне просто надо один раз увидеть, что у нее все супер-отлично – дочки, коты, муж, снег этот ебучий. Один раз выпить коктейль с напалмом, сгореть, перегореть и истлеть?
Прижимаюсь лбом к шершавой поверхности груши.
— Вадим, слушай… Хочешь ты этого или нет, но мы – семья, а Рождество – семейный праздник.
— Стрёмная семья. – Сарказм вырывается из меня раньше, чем я успеваю прикусить язык. На всем ходу врубаю тормоза, выхолаживаю голову до звенящей ледяной пустоты.
Она же старается. Сглаживает углы. Пытается найти баланс.
— Научишь Стасян лепить снеговика, - продолжает «соблазнять» Валерия. – Димка учит ее лепить геометрические фигуры, представляешь? Они в прошлом месяце равнобедренный треугольник разучивали.
Я смеюсь.
Не хочу, но смеюсь.
Странное чувство – когда вроде и полегчало, но сдохнуть хочется почему-то еще больше.
— Правильно я понимаю, что этот вопрос ты с мужем еще не обсудила?