Стаська выбегает навстречу вместе с двумя нашими корги, прыгает и заглядывает в руки, что я ей привез. Хорошо, что горький опыт научил разделять подарки на две части – одну, если приезжаю ночью, оставляю в ее комнате, другую вручаю, когда дочь начинает «выпрашивать».
— Вот! – Стася торжественно крутит у меня перед носом чем-то, что скорее смахивает на какую-то микросхему, чем на игрушку.
Выбежавшая вслед за ней няня сбивчиво здоровается и тут же выкатывает жалобу:
— Вадим Александрович, Станислава разобрала пульт от телевизора.
— Разобрала, - повторяет дочь, без тени сомнения на лице. С гордостью.
Я бы просто от души поржал, если бы кто-то однажды рассказал мне, что ребенок может разобрать что угодно и, главное, чем угодно, но теперь я сам – тот человек. И чем дальше, чем больше Стасю тянет на такие технические подвиги. Так что я на всякий случай обезопасил хотя бы какую-то технику в доме и привез еще одно робо-лего.
— Вадим Александрович, - няня, хорошая женщина, Ирина Михайловна, все-таки смотрит на меня с укоризной, - Станислава не слушается, совершенно.
— Я просто… посмотле… - Стася запинается, пробует еще раз и еще, пока, наконец, не произносит не очень выраженное, но все же с буквой «р», - посмотрела.
— И как? Что это такое? – Забираю у нее кусочек «внутренностей» несчастного расчлененного пульта, самыми извиняющимися глазами смотрю на Ирину Михайловну, потому что эта няня – единственная, кто продержался возле Стаси больше месяца.
— Деталь, - убедительно кивает доча.
— Ну, пойдем, попробуем поставить ее на место, мой ты робототехник.
Я уже смирился с тем, что у меня растет будущее светило какой-то научно-прикладной дисциплины, но пока еще не решил, что начинать расчехлять раньше – гордость или нервы.
Пульт, конечно, собрать вообще не вариант.
Поэтому заканчиваем собирать робота, причем одну деталь Стася вставляет точно на место еще до того, как я сам соображаю, куда ее влепить. Мысленно смеюсь и горжусь одновременно, но на всякий случай списываю это на усталость, чтобы не было так мучительно больно уязвленному четырехлеткой чувству гордости.
Поспать удается около часа – дважды приходится отвечать на звонки, которые нельзя отклонить.
По пути в Галерею, заезжаю за цветами – Вика любит розы в любых вариациях, мне не сложно делать ей приятно в тех мелочах, которые могут хотя бы как-то компенсировать мою неспособность отвечать