Я же ругаю саму себя за свой длинный язык. Вот как сейчас он догадается о моей истинной сущности, и всё, точно не сбежать будет. Именно поэтому, пока он зависает на моём вопросе, я ныряю ему под руку и мчусь со всех ног, куда глаза глядят.
— Моя спальня, фейка, если что, в другой стороне, — доносится мне в спину.
Да хоть где!
Бежать! Бежать из этого места! Как можно скорее. Пока он и впрямь не задумался о моём происхождении. Не то, чтоб я его стыжусь… скорее из-за него моё положение может серьёзно так усугубиться. А если он узнает, чья именно я дочь, то этот дом и вовсе станет моей тюрьмой. Собственно, потому я до сих пор и не призналась ему, кто мой отец, хотя упоминаю о нём уже не раз в нашей беседе.
— Выход из дома, кстати, тоже, — слышится следом.
А то я не знаю!
Но я же не дура, чтобы рвать когти в очевидном направлении? Туда, где меня по-любому ждут!
Зато, прогуливаясь сегодня по этому огромному особняку, я запомнила, где есть открытые окна. К одному из них я и спешу теперь. В углах отмечаю статуи. Уронить бы одну из них ему на голову, но остановиться — значит потерять время и попасться в его лапы. Пусть он и не спешит меня догонять, я чувствую, что он не отстаёт. Не отступает. Поэтому даже не оборачиваюсь назад.
Впереди виднеется спасительное окно, и я делаю последний рывок, прибавляя в скорости. Мне остаётся совсем немного, когда меня накрывает его огромная тень. Прижимает к полу своей тяжеленной тушей, и я тихо выдыхаю, боясь лишний раз пошевелиться.
В голове, как на повторе бьётся: «Не беги. Замри. Подчинись».
Три обязательных завета, которые нужно помнить при встрече с альфой.
Я нарушила их все не один раз за вечер.
Но сейчас и впрямь замираю, кожей ощущая близость его зверя. Волны подчинения одна за одной пронзают меня, заставляя дрожать и дышать через раз. И я вынужденно подчиняюсь тому, кто в разы сильнее.
— Всё, фейка. Добегалась.
Каин тяжело дышит надо мной, не спеша с меня слезать. Да и не собирается вовсе. Слишком отчётливо упирается в мою попу его возбуждённый прибор.
— А может ещё немного побегаем? — предлагаю.
Заодно я на этот раз получше продумаю этот свой побег.
— Нет, сладкая. Всё. Харэ испытывать моё терпение. Поиграли и хватит, — отзывается оборотень, потянув за край простыни на мне, служащей прикрытием. — Теперь играть по моим правилам будем. Они простые. Ты подчиняешься и не выносишь мне мозг, и тогда я тебя осчастливлю.