— Вы заполните? — повторяет врач.
— Нет, боюсь, я ничего не смогу заполнить.
— Возможно, вы могли бы связаться с отцом ребенка, уточнить…
— Нет.
— Понимаю, бывают разные ситуации. Люди часто перестают общаться, однако когда речь заходит о здоровье ребенка, то обычно…
— Я не могу с ним связаться. Он мертв.
Врач застывает, глядя на меня. А у меня ком в горле только больше становится. Едва получается сглотнуть.
Наверное, я могла бы спросить у Лютого. Возможно, он знает что-то такое про Дамира. Они вместе работали, давно знакомы.
Но больше вариантов нет.
+++
11. 11
— Не помню, чтобы Дамир хоть раз говорил про какие-то болезни, — отвечает Лютый, выслушав мой вопрос. — По здоровью у него проблем не было. Тот еще бычара. Такого вообще хрен завалишь.
Повисает пауза. Слышу, как муж сестры прочищает горло. Вероятно, понимает, как двояко фразы прозвучали. Особенно последняя.
Здоровье у Дамира было крепкое. Вот только это ничего не поменяло. Он погиб в автокатастрофе.
— Хорошо, спасибо, — говорю. — Если вдруг что-нибудь вспомнишь, то позвони, пожалуйста.
— Конечно, — обещает Лютый. — Слушай, Насть, а можешь подробнее рассказать про тех типов, которые тебя из тюряги вытянули?
Даринка уснула. От врачей ничего нового нет. И вряд ли до завтрашнего утра ситуация поменяется, поэтому я рассказываю Лютому, как все было.
— Никаких нашивок на форме? Никаких значков? — уточняет он.
— Нет, ничего.
Пока ясно только одно: это точно не те люди, которых в Англии нашел Лютый. Кто-то его опередил. И совершенно непонятно — кто.
— Знаешь, кое-что странное я все же заметила.
— Что?
— Часы, — сглатываю. — Помнишь у Дамира были очень необычные часы. Эксклюзивная модель.
— Помню.
— У водителя были точно такие же.
— Ты уверена?
— Почти.
Не могу дать четкое «да» в ответ. Все-таки я была не в том состоянии, чтобы точно запомнить модель часов. Но не просто так меня тогда царапнуло.
— Он же никогда не снимал их, — продолжаю. — И в день аварии…
Запинаюсь. Снова накатывает. А я совсем не хочу разрыдаться. Не нужно мне это сейчас. Зажмуриваюсь, чтобы сдержать слезы, подступившие к глазам.
— Часы нашли, — тихо говорит Лютый. — Еще тогда. Насть, ты постарайся, пожалуйста, себя не накручивать.
Знаю, что нашли. Сами часы не видела. Но помню фотографии. Обгоревший кусок металла. Была проведена экспертиза. Все четко. Сомнений нет. И быть не может.