Авдеев же разъелся на государственных харчах в своих тренировочных кампусах. У него, на секундочку, сорок пятый размер ноги. В его джорданы обе мои ступни входят, мы даже проверяли. А в его хоккейной форме я вполне могу переночевать, как в палатке.
Какое уж тут сопротивление?..
— М-да… Ярик-Ярик. Заменил меня на время, — продолжает Майк громко ворчать. — Ну теперь я свою Анюту сам буду возить. И с тренировок, и в колледж, и из колледжа. И на бальныетанцы.
— Кстати, Миш, на этой неделе обязательно съезди в университет. Надо восстановиться, — говорит дядя Кирилл.
— Зачем?..
Лицо старшего Авдеева становится непроницаемым. Это что-то вроде затянувшегося конфликта.
— Затем, что целый год терять не стоит. Нравится хоккей — пожалуйста, занимайся, я уже говорил, но образование — это база. Вернешься в Даллас — возьмешь еще один академический отпуск, а сейчас, будь добр, учись и выбрось из головы свои глупости.
— Посмотрим-посмотрим… — лениво тянет Майк, не переставая поглаживать мои волосы. — Во сколько тебе завтра в колледж? И на танцы? Хочу посмотреть…
— И когда тебе меня возить?.. У тебя ведь и тренировки, и массажи… Пропускать нельзя, — подняв голову, ядовито улыбаюсь.
— Кстати, да, Миш, — Астра вдруг грустнеет. — Как твое колено? После операции больше не беспокоит?..
— Нет, спасибо, мам. У меня грамотный личный реабилитолог, ты же знаешь.
— Да, Вита чудесный специалист.
Я сжимаю кулаки под скатертью.
Яичкина — реабилитолог!..
С каких пор ее повысили?.. Хотя сейчас даже рядовых уборщиц называют клининг-специалистами. Астра переключается на диалог с мамой, а наши отцы обсуждают что-то по работе.
— И что… мм… входит в твою реабилитацию от Яичкиной? — тихо спрашиваю и тянусь к столу, чтобы смочить горло.
— Я сам налью, — Авдеев сбрасывает мою ладонь с ручки графина и наполняет стакан соком. Смотрит, как я жадно, крупными глотками пью. — Не подавись, — хрипит мне на ухо. — Вечно ты, когда нервничаешь, торопишься и все проливаешь. Ну сказал же… — тянется к салфеткам.
Я пытаюсь исправить собственную оплошность и избавиться от уродливых мокрых пятен на груди.
— Пойдем ко мне, дам свою футболку. Заодно поговорим.
Мы привлекаем общее внимание, поэтому я быстро поднимаюсь. Он тащит меня через весь первый этаж и грубовато подгоняет на втором.
Оказавшись в давно знакомой комнате, оглядываюсь и занимаю «свое» кресло. На телефон приходит сообщение, поэтому тянусь к заднему карману на джинсах.