— Было несправедливо.
— В Америке ты не сильно искал справедливости… — замечает Вита, едва поспевая за мной.
— Мы не в Америке, Вит, — обрубаю. — С этими пацанами я лук из супа выковыривал. Смотреть, как кого-то из них пиздят по башке, не собираюсь.
В раздевалке пусто, но это ненадолго. Запуливаю краги в свой ящик.
— Заедешь ко мне вечером? — спрашивает Вита, опуская шлем на скамью.
— Не сегодня, — мотаю головой. — Встретимся в клубе, завтра.
— Хорошо… — Вита, мотнув темными волосами, направляется к выходу. — Никаких тренировок, это я тебе как твой реабилитолог говорю. Полный покой.
— Зачем тогда зовешь?..
Она легко смеется.
— Отдыхай, Авдеев.
— Отдохнешь тут, — ворчу. — Как же…
Вынув телефон из кармана джинсовки, читаю сообщение от Насти Левкович, которая не так давно сама себя выдвинула на роль руководителя моего фан-клуба. Оказывается, пока я ломал клюшки об даллаский лед, и такой здесь, в Ленске, появился.
Фан-клуб Майка Авдеева.
Охренеть не встать.
«Миша, привет. Выйди сегодня, пожалуйста, из входа «В». У нас для тебя сюрприз».
«ОК», — отвечаю быстро.
Сев на скамейку, пялюсь в бетонный пол.
Зажмуриваюсь и снова убираю набежавший на лицо пот.
«Без поражений не было бы побед…» — так скажет только человек, который никогда в жизни не выигрывал хотя бы в игровом автомате.
Поражение — начало конца, и привыкать к такому явно не стоит. Привычка проигрывать — дерьмо собачье. Знаю, плавали.
— Загорский! — через пару минут орет Стасик, как мы его между собой называем, или Станислав Николаевич Болотов — наш главный тренер. Сунув руки в карманы брюк, он стоит по центру раздевалки. — У тебя какие-то проблемы со зрением?..
— Нет, — рявкает Загорский.
— Тогда че ты эту шайбу туда-сюда елозишь?
— Он боится ее Арктике отдавать, — ржут пацаны. — Вдруг уведет?..
— По себе судит… — с горькой усмешкой произносит Кавказ.
— Че ты сказал? — Яр злится.
— Захлопнись, — Стасик тонет в собственном гневе. А что ему еще остается?
Продуть рядовому, задрипанному клубу — это не уровень «Родины». Вернее, не уровень «Родины» годовалой давности. Сейчас все поменялось.
Следующие полчаса выслушиваю трехэтажный мат, в том числе в свою сторону, и иду в душ, где быстро моюсь и растираю полотенцем больное колено.
Переживаю, естественно.
В этом плане в Далласе было попроще. Отвечать только за себя — всегда проще, а я пиздец как люблю сложности.