Матч заканчивается со счетом «пять — ноль».
Я, как всегда, прикрываю глаза и наедине с собой благодарю Бога за победу. «Родина» завоевывала кубок за кубком, пока не сменилось руководство, устроившее Майку выгодный трансфер. Для парней же, как и для меня, это стало настоящим ударом.
Только не для Авдеева.
Он собрал свой неподъемный чемодан с клюшками и коньками, сгреб в охапку массажистку, с которой спал последние полгода, и отбыл за океан.
— Вот это да! Я уже и забыла, как «Родина» может играть. Связка Авдеев-Загорский — это что-то. Арктика и Тайга — бомба!.. Беру свои слова обратно: спасибо «Далласу» за Арктику!.. — тараторит Бьянка мне в ухо.
Послематчевая церемония в самом разгаре.
— Смотри, и Яичкина здесь, как я ее сразу не заметила? Теперь будет наших парней наминать своими грязными ручонками, — кивает она на Виту, одиноко стоящую у бортика.
За год в Америке брюнетка ни капли не изменилась. Все такая же низкорослая и худенькая. Могла бы и поправиться на их бургерах с колой, между прочим.
— Пусть наминает, — равнодушно отвечаю.
Парни заканчивают обмениваться рукопожатиями с хоккеистами «Химика» и снова радостно обнимаются, а когда разбредаются, я вижу, как Ярослав подъезжает к Майку и хлопает его по плечу.
Улыбка сходит с моих губ, потому что в лицо моего парня прилетает кулак Авдеева. А следом летит еще одна нехилая подача.
Кажется, я отчетливо слышу хруст.
— А-а-а…
— Жесть… — раздается справа.
Это ведь уже не шутки. Они убьют друг друга.
Мое дрожащее тело сносит с места ударной волной.
— Ми-ша! — кричу на весь четырехтысячный зал, который вдруг замирает, и всплескиваю руками.
Я четыре года, с той самой поездки в загородный тренировочный лагерь, его так не называла, поэтому получается такой эффект — Авдеев всего на секунду замирает и, конечно же, в этот момент пропускает смачный удар от Тайги.
Шатается, но встает.
— Не смей!.. — уже тише произношу.
Глянув на ложу, Майк подбирает свою клюшку, смачно сплевывает и покидает родной лед, как всегда не оставляя за спиной никаких недосказанностей. Это его фишка — быть прямолинейным и жестоким.
Весь Ледовый дворец, включая меня, сейчас понимает: Загорский и Авдеев больше не друзья.
Стажерка притихла, а Бьянка все еще причитает.
— Что же сейчас будет?..
— Как минимум выговор, — хрипло отвечаю. — И ужесточение режима.