Я развернулась к ребёнку, попросила, чтобы он слегка наклонился ко мне и, вытащив из-под пиджака воротник, аккуратно расправила его так, чтобы не было складок, провела пальцами по пуговицам, считая, все ли они чётко застёгнуты и нет никакого казуса, глянула на пряжку ремня, которая сидела ровно по центру и, сама себе кивнув, произнесла:
— Вот теперь можно сниматься.
И камера защёлкала снова, а Гордей, обнимая меня, как-то особенно нежно бормотал под нос:
— Вот столько суматохи, а всего лишь детский день рождения, они же могли настолько не нагнетать обстановку.
— Гордей, прекрати. Ну, в конце концов, все мы люди взрослые.
— Да, я понимаю, что взрослые, но это не отменяет того, что здесь чёртова прорва народу, которые приехали пожрать просто так.
— Гордей, — выдохнула я и покачала головой. В следующий момент мы поменяли локацию, и Гордей, встав таким образом, чтобы его не особо было заметно в кадре, произнёс:
— А кстати, ты заметила, не видно нигде Эллы?
Я так и знала, что мне кто-то испортит настроение, но не думала, что этим кем-то окажется собственный ребёнок.
— Мне это не важно, — произнесла я сдержанно, и улыбка сошла с моих губ. Настя тут же хлопнула в ладоши и заметила:
— Алёна, мы на работе, улыбаемся.
Я вздохнула, стараясь поймать тот дзен, который был у меня до этих слов, и даже почти справилась, но Гордей ехидно произнёс мне на ухо:
— Вот будет прикольно, если вдруг она там лежит у него на сохранении, а он здесь к тебе ласты свои подтягивает.
У меня на лице проступила такая кислая мина, что на этот раз, слив незрелых объелась я.
Тяжело вздохнув, я перевела взгляд на сына и только хотела сказать, чтобы он не продолжал этот разговор, как Гордей вдруг усмехнулся и, наклонившись ко мне, заметил:
— А я пойду точно узнаю, куда он дел свою Эллочку.
Я покачала головой и, оставшись в одиночестве, поняла, что вечер грозит обернуться, возможно, скандалом каким-то, причём не обязательно я буду в непонимании конфликтовать с Альбертом, вполне возможно, этим кем-то может оказаться Гордей, который не понимает намёков.
Но спустя минуту Гордей снова оказался возле меня и, наклонившись, тихо прошептал, распираемый нетерпением:
— Ооо, мама, ты даже не представляешь, что там произошло…
20. Глава 20
Я распахнула в удивлении глаза и покачала головой.