- Многие корят
святош за чванливость, за жадность, за хитрость, и будут полностью
правы, - Шварцрабэ усмехнулся «Судье», точно старому знакомому.
Кажется, его совсем не пугала перспектива находиться на вершине
крепостной башни рядом со стальным существом, способным превратить
его одним неосторожным шагом в липкую слякоть на сером камне, - Но
как по мне, они все попросту недалеки. Только подумайте, в своей
вере братья-лазариты уродуют собственные тела, сотворенные Господом
как величайшее Его творение. Это ли не насмешка над Его трудами?
Это ли не оскорбление Его как творца? Издалека Грауштейн кажется
крепостью веры, твердыней христианского духа, веками служившей его
защите. Но внутри… Иногда я сам себя спрашиваю, а вера ли движет
Орденом Святого Лазаря и его безумным приором?
Гримберт едва не
хмыкнул.
- Сомневаетесь в
вере приора Герарда? Захотелось погреть кости на инквизиторском
костре?
- Ну, если
прежде их не обгложет наш приятель «Керржес»…
Упомянув
«Керржеса», Шварцрабэ скривился. Так красноречиво, будто хлебнул
прокисшего вина из фляги. Но если он полагал, что одной этой
гримасы хватит, чтобы снять с себя подозрения, его ждало неприятное
открытие.
- Где вы были,
сир Хуго?
- Простите? –
Шварцрабэ приподнял бровь, будто в самом деле не понимая, - О чем
вы?
- Где вы были? –
жестко повторил Гримберт, - Чем занимались на протяжении всего
дня?
Шварцрабэ
потеребил подбородок тонкими пальцами, будто бы пытаясь
припомнить.
- Сперва
ковырялся в потрохах «Беспечного Беса», они и в самом деле порядком
прохудились в последнее время. Потом направился в рефекторий,
опрокинуть пару кружек и сыграть партейку-другую. Чем еще прикажете
себя занимать день-деньской? Молиться древней пятке в стеклянном
ларце? Она уже успела осточертеть мне больше, чем здешние
сухари!
- Ложь, -
спокойно возразил Гримберт, - Даже если вы находились внутри «Беса»
и занимались ремонтом, вам нипочем не удалось бы обогнать меня на
пути к рефекторию. Это значит, вас не было в доспехе. Вы оставили
его у ворот в качестве приманки, заставив всех поверить, будто вы
внутри, а сами…
Шварцрабэ развел
руками. Элегантно, даже немного наигранно, как актер на театральной
сцене, выслушав обвинительный монолог.
- А вы не
промах, сир Гризео. Не только остроумны, но и умны. Человеку с
вашими талантами преступно прятать себя в недрах этой бронированной
бочки!