Не четыре
сигнатуры – все-таки пять.
«Ржавый Жнец»
тяжело осел на своих мощных ногах. Его тоже порядком потрепало в
бою, броня во многих местах выглядела обгоревшей, на торсе были
заметны свежие вмятины.
- Чертовски
удачно заявились, - буркнул Томаш, - Жаль, не поспели к самому
веселью! Но наверняка отчаянно спешили, а?
Шварцрабэ
вздохнул.
- Приношу
извинения за то, что не принял участия раньше. Мой доспех не создан
для такого боя, боюсь, я бы больше отвлекал вас, чем приносил
пользу.
- Пустое, сир
Хуго, - устало произнес Ягеллон, - Едва ли кто-то из присутствующих
сомневается в вашей рыцарской добродетели.
- Если вы
хотите увидеть нечто еще более ужасающее, загляните в собор, -
обронил приор Герард тяжело.
«Вопящий
Ангел», кажется, остался недвижим с тех пор, как кончилась битва.
Замер, сам сделавшись подобием собора. Но не изящного, воспевающего
своими формами величие христианской веры, а выгоревшего,
опаленного, много дней держащего своими стенами бессмысленную
оборону.
- В собор? -
не понял Гримберт, - Что там?
Опаленная и
покрытая свежими шрамами голова «Вопящего Ангела», скрипнув,
повернулась в его сторону.
- Паломники.
Почти две тысячи паломников. Они все были на службе,
когда…
- Холерна
падлина! - выругался по-лехитски Ягеллон, первым понявший, что это
означает, - Так они все…
Башня
«Вопящего Ангела» дрогнула.
- Да. Они все.
Они стали первой жертвой дьявола. Я думал, под защитой
братьев-лазаритов они будут в безопасности. Потому и собрал их в
соборе. Думал, даже если кто-то один поддастся дьявольскому
искушению, остальные справятся с ним. Я не думал, что… Не знал,
что…
- Что
«Керржес» овладеет всеми вашими братьями сразу? – тяжело усмехнулся
Гримберт, - Да, пожалуй, это можно назвать ошибкой.
Гримберт
стиснул зубы. Несмотря на оглушение после боя и подступающую к
горлу тошноту, он в сотый миг секунды представил это. Несколько
тысяч безоружных человек, запертых в каменной громаде. Пришедших,
чтоб обрести душевное спокойствие. Окруженных шеренгами закованных
в сталь рыцарей. Многие ли из них успели понять, что происходит,
когда «Керржес» превратил их стражей в опьяненных безумием и
ненавистью ко всему живому чудовищ?..
Ягеллон вновь
выругался. Даже легкий на язык Шварцрабэ отчего-то не нашел нужных
слов, молча уставился линзами «Беспечного Беса» в сторону
собора.