Л е х а . Мне ничья жалость не нужна, меня жалеть не надо. Все она, проклятая, попутала…
С л а в а . Ах, дитятко, ах, несчастненький, обидели, пальчик прищемили, дай, подую, бобо и пройдет… Дурень ты! Поседел, а ума в черепок так и не наскреб… Дурень.
Л е х а . Люблю тебя, Славка… Ты один понимаешь душу рабочего подростка…
С л а в а . Пальцем не шевельну, чтобы понять тебя. Я не женушка твоя лицемерная, я тебе говорю правду…
Входит Юрий Андреевич с сеткой в руках, в ней – свертки, хлеб, бутылки. Следом за ним – Е л е н а . Проходит Охлобыстин, мешкает, чуя выпивку, его не замечают. Он понимает, что и не заметят. Уходит.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Разоряетесь, аж на улице слышно. Леху просвещаете? А его тем временем женушка ищет, поискивает. Ковер выколачивает бедолага, надрывается. Слышите?
Л е х а (прислушивается). Ищет, говоришь? (Он заметно горбится, вжимает голову в плечи). Бедная она женщина, ей ведь тоже хочется… счастья.
С л а в а . Вот и топай к бедной женщине.
Л е х а (оживляясь). А я не хочу!
С л а в а . Боишься, как бы она тебя за патлы не оттаскала?
Л е х а . Неправда, она меня никогда не трогает…
С л а в а . У тебя все впереди.
Юрий Андреевич выкладывает свертки на стол, Елена помогает ему.
Студень?
Ю р и й А н д р е е в и ч . Знаешь ведь, нет его здесь. Не завозят. Колбаса.
С л а в а . Колбаса типичное не то. Жаль, что нет моего любимого студня. Вот где белок для мозга.
А л и к . Сначала мозгами обзаведись.
С л а в а . Молчишь, молчишь, а потом как ляпнешь… умница. Студень – объеденье. Я еще когда в Ленинград приехал, в институт, только и делал, что студень с чернушкой лопал. Ковырнешь его, бывалоче, а он духовитый, серенький, и чего только в нем нет: тут тебе и бронхи животного – значит, легкое попало, тут тебе и хрящики – конечности в дело пошли, тут тебе волосок короткий – шкура рядом лежала. Сплошная радость. А с горчицей… Слов нет – вкуснотища! Дураки, забросили студень. Или скармливают кому отходы, потроха? Оттого, заметьте, и перебои с мясом. Был бы студень в изобилии, перебоев с мясом не было бы в помине, не пришлось бы Матвеевой Ирке мотаться в город за говядиной для своего обжоры, не было бы интеллигентских болезней, всяких раков и прочей белиберды, мир был бы устойчивей, проще… Нет, подавай колбасу! В «Экспрессе» на Финляндском однажды при мне выбросили какую-то мумифицированную дрянь. Не иначе, государственные запасы последней египетской династии, чудом уцелевшие в пирамидах. Так что там делалось! Такие приличные люди, отцы и матери семейств, а какими они стали… Не научились у нас использовать благородные порывы толпы для производства, скажем, электроэнергии, ведь если с каждого, стоящего в очереди и решающего проблему «хватит – не хватит», снять статэлектричество, стране не пришлось бы строить одну-две крупнейших в мире электростанций, обошлись бы своими силами…