‒ Фут! Бородач нас ждёт внизу! – взволнованно закричал юноша, достигнув небольшого выступа, приглядевшись к месту начала их восхождения.
‒ Не боись! Отвертимся как-нибудь! ‒ уверенно произнёс друг, спускаясь следом, даже не соизволив обернуться. Когда до здоровяка оставалось совсем ничего, Чоп присел на заснеженный бугор и стал ждать товарища, сделав при этом несчастное лицо и скривив плаксиво губы.
‒ Слазь, олух! Я первого отхожу тебя палкой! ‒ заревел бородач намного громче, чем раньше, и кто-то будто отовсюду ужасным раскатистым голосом повторил его слова, от чего сердце Чопа сжалось от страха, челюсть отвисла, а глаза разучились моргать.
‒ Господин хороший, простите нас, пожалуйста! ‒ услышал он слова спустившегося друга за своей спиной, закрыл рот и начал постепенно приходить в себя.
‒ Рон мне рассказывал, как у вас здесь хорошо и красиво, мы не удержались и решили посмотреть! ‒ стал виновато оправдываться Фут, зачем-то развязывая узел на своей поклаже.
‒ Вот! Он велел Вам передать это! – добавил Фут, с трудом запихал руку в свой набитый до отказа мешок, еле вытянул её обратно и подошёл ближе к краю выступа. Чоп смотрел на стоящего внизу громилу и заметил, как сначала зашевелилась его борода, а затем и ноги его, потеряв покой, начали потихоньку двигаться в направлении его друга, у которого в руках был большой кусок варёного мяса. Не спуская глаз с него, бородач досеменил до начала подъёма и, больше не произнося ни слова, стал послушно ждать, когда нежданный подарок спустится к нему.
‒ Слушай, Фут, а разве Рон не умер? ‒ тихо произнёс Чоп, когда они, целые и невредимые, уже шли за довольным, смачно жующим громилой, приближаясь к стоящим вдалеке остальным «курортникам».
‒ Кажется, умер! ‒ безразлично ответил Фут, также бодро шагая вперёд.
‒ Ну, ты и смелый! ‒ с нескрываемой завистью вновь произнёс Чоп, пытаясь заглянуть в лицо товарищу.
‒ А, пустяки брат! То ли ещё будет! Держись меня, и не пропадёшь! ‒ весело ответил Фут, подмигнув другу.
Добравшись до сбившихся в кучу, послушно дожидающихся проводника отличников поиска и передовиков труда, бородач выстроил всех в шеренгу. Сам встал во главе, поставив за собой своевольных, но щедрых друзей, и прорычал:
‒ За мной!
Серая невзрачная компания, ступая ногами, обутыми в рваные башмаки и самодельные, сплетённые из чего попало лапти, по вязкому подтаявшему снегу двинулась вперёд.