Трудиться в толще многометровых сугробов было легче. Звено шло за ведущим, работая ручными пилами, лопатами и кирками, разбивая слежавшийся снег, местами превратившийся в лёд. Затем по команде звеньевого начинали пробивать тоннель наверх, чтобы был доступ воздуху, а снежные блоки и ледяную кашу грузили на тележки и отправляли на переплавку для воды на нужды колонии. Остатки эвакуировали к небу ‒ так было принято называть бескрайнюю снежную равнину наверху, в которой никто особо не нуждался ввиду её кажущейся бесполезности.
Работали в темноте в специальных очках, в них можно было различать силуэты людей в странном бледно-жёлтом свете. За месяцы и годы тяжёлого труда все научились не делать лишних движений, чувствовать дистанцию и быть аккуратными. Поэтому серьёзные травмы случались редко, а ссадин и синяков вообще никто не замечал. Когда корка льда на самом верху пробивалась, и в образовавшуюся дыру начинал попадать солнечный свет, всё звено по снежным ступеням на четвереньках спешно поднималось, чтобы побыстрее вдохнуть морозного свежего воздуха и немного отдохнуть.
Когда кончалось время долгой полярной ночи, волшебные очки ещё и помогали не ослепнуть на поверхности от солнца. В первый раз попав туда и увидев всё в их новом, фиолетовом свете, Чоп ужаснулся той голой безграничности, что предстала его взору. Голова его закружилась, и он упал, почти потеряв сознание от того, что мозг его не в силах был понять и принять увиденное.
Вот и раздался противный пронзительный свист. Это Хок раздувал свои небритые щёки и натужно отправлял воздух изо рта в старый медный, с зелёными пятнами свисток, что торчал в его губах. Чоп вскочил со своей лежанки, стал торопливо шарить в карманах своей драной одёжки в надежде найти какой-нибудь сладкий корешок. Но, увы, он опять вовремя не залатал появившиеся новые дыры, и, значит, содержимое его карманов давно кануло в чужом бездонном желудке, хозяин которого обладает непревзойдённым чутьём на такие вещи.
Из округлого прохода, куда уже нацелился направиться взволнованный юноша, падал приглушённый жёлтый свет. Это Хок ходил по длинному снежному коридору, заглядывал в жилые отсеки, светил своим фонарём и не прекращал пронзительно свистеть. Нет, он не успеет зайти к Чопу, ведь его нора крайняя, а он уже спешит из полутьмы, чтобы подбежать к звеньевому одним из первых. Вот и Хок, огромный сгорбленный, почти касающийся ледяного потолка верзила, с тяжёлым взглядом и заросшим лицом, стоит со своей коптящей колбой и смотрит на спешно приближающегося соню.