Проблема идентификации пользователей. Обеспечить посредством государственного принуждения (т. е. в терминологии Л. Лессига посредством правовых норм) деанонимизацию Интернета – например, введя возможность выхода в Интернет лишь из определенных точек, санкционированных государством, и при предъявлении паспорта или ввести государственную регистрацию пользователей Интернета.
Проблема юрисдикции. Отключить «наземные» технологические каналы связи между различными странами (либо в каждой отдельной стране установить по одному контролируемому государством каналу связи с каждой соседней юрисдикцией), а также спутниковую связь и иные виды связи, если таковые активно используются, которые обеспечивают межгосударственную связь.
Проблема информационных посредников. Запретить использование технологий, которые позволяют обеспечивать возможность размещения пользовательского контента в сети Интернет или, например, сочетать «решение» данной проблемы с решением проблемы идентификации пользователей – при полной идентификации пользователей проблема информационных посредников решается сама собой.
Справедливости ради следует отметить, что представленные способы «устранения системных проблем сети Интернет» в действительности едва ли приемлемы в полной мере, поскольку несовместимы с идеалами развития информационного общества, а также с информационными правами граждан. И кроме того, следует отметить, что эти, доведенные до крайней степени гипотетические предложения в очередной раз демонстрируют необходимость «взвешивания» ценностей в конституционно-правовом смысле каждый раз, когда возникает обсуждение направлений развития правового регулирования сети Интернет. Указанные гипотетические примеры – это крайность, однако в реальности вопрос о регулировании отношений в сети Интернет всегда подразумевает «регулятивную дилемму», которая заключается в том, следует ли использовать нормы права (или иные относительно «прямолинейные» нормы) для регулирования данных отношений, или нужно оставить большую часть регулирования на уровне «кода».
Л. Лессиг называет рассмотренные им способы регулирования общественных отношений «модальностями ограничений» (modalities of constraint) и справедливо утверждает, что они применимы как к «реальному миру», так и к киберпространству. Соответственно, он заключает, что