- Не называй её так, - вступается за меня Дарина, усаживаясь рядом. Она обхватывает мою руку, укладываю голову на плечо. – Или я буду звать тебя старый пердун.
- Лишу карманных денег, - кидает угрозу, но, кажется, это возымело эффект.
- Пофиг, - отзывается Дарина. – У тебя правда будет малыш? – смотрит в мои глаза, и мне неимоверно стыдно признаваться семнадцатилетней племяннице в грязной интрижке мужа в день похорон отца.
Достаю телефон из кармана, выбирая фотографию, и показываю ей снимок, сделанный недавно.
– Это Аня.
Дарина приближает фотку, а потом переводит на меня взгляд.
- Ты всё-таки решилась? – и нет в её глазах скепсиса или презрения, именно сейчас на меня смотрят глаза не подростка, а взрослого человека. – Она красивая, - улыбается племянница, снова обнимая меня. – И на тебя чем-то похожа.
Наверное, потому я так и зацепилась за эти глаза и улыбку, за пшеничные волосы и смех, подаренный мне в минуты радости.
- Рада за тебя, - продолжает племянница.
Хорошо помню, как брат с женой делили ребёнка, а Дара закрывала уши, забиваясь в угол, откуда я забирала её потом, когда родители слишком усердствовали в отстаивании своих границ. Она жила у нас, пока шёл развод, и Надя перевозила вещи на новую квартиру. Потом был период, когда Надя восстанавливалась после операции, и Дара выбрала меня в качестве перевалочного пункта. Потому что во мне она видела близкого человека.
- Ты серьёзно намерена взять ребёнка из детского дома? – Майкл протягивает Белоснежке бокал красного, второй предлагает матери, но она качает головой. – Там же могут быть гены алкоголиков, наркоманов, убийц, - начинает перечислять то, о чём я с собой уже говорила тысячу раз.
- Иногда бывает так, что и в нормальной семье появляется алкоголик, - фыркаю в его сторону.
- Элитный, - уточняет брат, выставляя вверх палец и тут же осушая бокал, будто имеет значение, каким спиртным накачиваться. Главное – во что он может превратиться в самом конце.
- И сколько ей? – задаёт новый вопрос.
- Почти семь.
- Пфффф, - шумно выдыхает воздух. – Семь? Приручать лучше с пелёнок. Ну хотя бы с момента, когда они перестанут ходить на матрасы.
Нашёлся знаток детского воспитания и приручения. Даже звучит противно, будто он ребёнка с животным сейчас сравнил.
- Можно мне посмотреть? – Белоснежка приветливо растягивает губы, протягивая руку. Даже не знаю её имени, и не хочется показывать малознакомому человеку свою дочь. Только и отказать неприлично. Я должна быть готова к тому, что скоро на нас будут все смотреть. Кто-то, зная, что она приёмная, кто-то считая нас биологическими.