Утро было безрадостным, моросил дождь, началась осень. А ещё всю ночь мне снился тот самый златовласый эльф. Не унимающийся ушастый пытался вложить в мою хмельную голову тайные знания, однако слушать его у меня не было какого-либо желания.
– Лея, чем мой род провинился в прошлой жизни?! За что!..
Дальше шло лишь нытьё и сыпались проклятья, из-за которых я и проснулась, что хорошему настроению явно не способствовало.
Запасы почти подошли к концу. Я могла сварить любое зелье, спасти человечество от всех болезней, но съесть хотя бы суп или хотя бы яичницу, это было невозможно. Домовой грустил, но упрекнуть меня в чём-либо не решался.
Я критично осмотрела залатанный костюм Леи – Тимофей был мастер, но эффект уже был явно не тот. Это был не костюм воителя, а скорее наёмника, и то не самого лучшего. Вспомнив о джинсах, в которых оказалась в этом мире, я вздохнула с облегчением. Переодевшись в походную одежду и опустошив рюкзак брата, я захватила безразмерную сумку на всякий случай и начала готовиться к охоте.
Тимофей с горестью смотрел мне вслед. Его ведьма ничего не ела последние сутки, в то время как Волчья слобода, навестившая своего вожака, планомерно уничтожила запасы, пользуясь гостеприимством домового.
– Какой из меня домовой? О хозяйке не думаю, горлодёров этих кормлю… Что же мне делать? Она всё лето припасы собирала.
Домовой разревелся в своей комнате, как только хозяйка ушла, и тут засияла ровная поверхность блюдца.
– Тимофей, что стряслось?
Это был его старший брат. Он смотрел на безутешного родственника.
– О, вижу, ты обжился. Неужто решил на людей работать? Силёнок ведь у тебя даже для зачуханной ведьмы маловато, с людьми-то легче будет.
Тимофей утёр слёзы.
– Тихон, не шути так со мной!
Мужичок расправил плечи и утёр выступившие слёзы, готовясь поставить брата на место.
– Чего гоношишься-то? Моя хозяйка – ведьма в седьмом поколении, а твоя кто? – с ехидной улыбкой заметил старший домовой.
– Зато Анна от тихой смерти лекарство нашла, и да, она молодая. Так я ещё на своём веку с детками понянчусь. К ней даже глава Волчьей слободы клинья подбивает, а ты сиди в своей глуши и обрастай гнилью и бородавками. А то, что она не такая богатая, как твоя, то лихую беду наживём, – приободрился домовой.