Потом обязательно приходили мальчишки. Вечера пролетали незатейливо и весело. Саша очень часто появлялся в этой общей веселой компании.
–Саш, а почему тебя все каким – то странным словом называют?– спросила Леська Чудика, пытаясь произнести «это странное слово». Сашка её поправил, а в глазах отразился какой – то недобрый блеск: «Я же тебя по имени называю!»
– Тебя же все так называют, что ты дуешься-то?
– А ты не называй!
– Ну и ладно, не буду. Подумаешь, надулся как индюк. Много чести!
Леська злилась на себя, что вообще заговорила с ним на эту тему.
Она переключилась на Глобуса, пытаясь шутить на отвлеченные темы. Глобус больше не смотрел на нее глазами больной собаки. Теперь в его глазах были нотки презрения. Леся чувствовала себя не в своей тарелке, как маленький ребёнок, не понимающий, чего от него хотят взрослые. Она уже было собралась уйти в свою маленькую одинокую комнатку, как Глобус тихонько коснулся ее руки и, приблизившись на расстояние шепота, произнес: «Ты была для меня идеалом. А сейчас превратилась в такую же как все!»
Ошарашенная Леська выдернула руку и ушла прочь: «А я и есть такая как все! И ну вас всех подальше со своими претензиями! Одному не нравится, как я его назвала, другой вообще напридумывал себе «не пойми чего»! Интересно, где Степка?»
– Лесь, посмотри в окно, что это там такое? – забежал в комнату Саша.
Девочка отодвинула занавеску с лебедями из капронового тюля. Прямо под окном стоял Степа. Их взгляды на миг встретились. Леся даже обрадовалась, как вдруг, Степан развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
–Что это с ним? – Девушка понимала, что – то случилось, и она обязательно должна выйти и окликнуть Степана. Но внутренний голос абсолютно её не слушался. Внутреннему Леськиному «Я» было весело от того, что больше нет историй про каратистов, рассказов про изнурительные тренировки и смешных, непонятных Лесе, китайских слов.
– Тебе его жалко? Давай, пойду, догоню, – предложил Чудик.
– Да пусть себе идет,– в этот момент впервые Леся заметила, что из-под спортивной «олимпийки» у Саши выглядывает тельняшка.
Так вот ты кто, «пацанчик в тельняшке». Девочка понимала, что Степан ушел из – за Саши. Саша все решил за троих, всыпать бы ему за такие дела. Получилось, что Леся Степку незаслуженно обидела, сама того не подозревая. Подстава подстав! Без вины виноватая. Но почему – то вместо вины было облегчение. Лесе было весело, она сама не знала от чего. Правильной во всем девочке так нравились неправильные поступки и какая – то внутренняя независимость Саши. Леся не заметила, как он из болтуна превратился красивого молчаливого юношу. Она уже не могла понять, какой он – этот Чудик? Просто Саша всегда был, и без него было бы как – то не по себе. Вечерами девочка делала уроки, а юноша сидел рядышком за столом и рисовал тракторы. Это было счастье, но они об этом не знали.