Леся любила зиму. Её завораживала холодная красота. И теперь с безысходным наступлением весны, ей нравилось бродить по ещё замерзшим улочкам, покрытым мелкими кристалликами льда с изморосью, сверкающим четкими гранями, играющими под солнечными лучиками. Скоро, совсем скоро вся эта красота превратится в грязные лужи. Вот он закон жизни – неминуемое расставание. Ни одно расставание не бывает без жертв. Как бы красива не была Весна, наступающая на пятки Белоснежной, но никуда не деться от мутной воды, в этом мире все рождается в муках, даже новая любовь. А Весна все равно придет, расцветет и пригреет – не подвластно слабому человеку противостоять теплу. Всем хочется тепла, даже бесконечно влюбленным в Зиму! В этом абсолютно несовершенном законе бытия человеческого невозможно ужиться постоянству. Вот и приспосабливается человек к переменам, спрятав глубоко в душе истинное, чтобы не узнал никто, не позарился наводить свои порядки. Только там глубоко в душе человеческой есть Вечность, Истина, Любовь, спрятанная от всех житейских передряг. Она будет там всегда, никому необъяснимая, независимая от чужих перемен.
Прогулки не прошли даром. Ангина проявила себя высокой температурой. Леся не ходила на занятия, её знобило, а горло саднило так, будто она проглотила ежа. Спасал теплый свитер Вадима и малиновое варенье, привезенное им из дому. Вот так всегда, весна не за горами, а на душе тоскливо из–за болезни и молчанки. Вадим что-то рассказывал, присев на краешек Леськиной кровати. Леся улыбалась, выглядывая из – под одеяла, её бесконечные мысли были далеко. Взгляд девочки остановился на приоткрытой двери. В коридоре стоял Сашка. В его глазах была злоба. «Нечего стрелять в меня своей злостью!» – свирепела в своих мыслях Леся. – «Это ты первый начал!» Лицо её не выдавало и тени волнения. Светик подошла и захлопнула дверь. Помочь хотела, ну зачем она это сделала. Пусть бы ещё посмотрел в щелочку.
Леся поднималась к себе, когда Вадим схватил её за руки. Он ничего не говорил, молчал и смотрел. Ей стало неприятно. Вырвав руки, она вбежала в рекреацию, сердце её сжалось в комочек от увиденного, а потом вдруг превратилось в тряпочку и перестало биться. Ноги стали ватными.
Сашка мило ворковал с рыжей Анькой. Она сидела на подоконнике и рукой поправляла ему воротник. Сашка обернулся в тот момент, когда ватные ноги, изо всех сил выравнивая шаг, несли Леську, гордо поднявшую подбородок, по коридору.