Я подняла руки и чуть сама не завопила, как первокурсница в анатомичке. Потому что руки были не мои! Тонкие, изящные белые плети с длинными пальцами, с отросшими ногтями! Этими пальцами я себя и ущипнула, а потом подскочила не столько от боли, сколько в панике, метнулась к зеркалу, висевшему на стене.
Из зеркала на меня выпучилась светловолосая женщина неопределенного возраста: ей могло быть как тридцать, так и пятьдесят, потому что исхудавшее серое лицо, тронутое морщинами в уголках глаз, в уголках губ, сильно выраженная носогубка, говорили о том, что за ним никто давно не ухаживал.
Что здесь вообще происходит?! Это уже не операционные и не послеоперационные глюки, это что-то гораздо более глобальное!
— Где я?! — обернувшись к девицам, выпалила я.
Одна вытаращилась еще больше, другая прижала ладони к груди и пробормотала:
— Спятила, драконушки-святы! Как есть спятила!
2. Часть 1. Королевский подарок. 1
— Это кто тут спятил?! — угрожающе произнесла я.
Девицы присели. Я тоже: на пуфик у туалетного столика, где стояла, потому что ноги уже не держали. Адреналин схлынул, уступив место слабости, и у меня опять задрожали колени и внутренности. Головная боль вернулась, за ней приплыл туман перед глазами и прилетели черные мушки.
Сильное обезвоживание, про себя отметила я. Как минимум пару дней не ела и не пила. Что еще? Тремор рук, спутанность сознания могли быть вызваны многими причинами, но разобраться в этом кошмаре не представлялось возможным без посторонней помощи. Никакой аппаратуры… какая аппаратура в средневековье? Никаких анализов.
— Пошлите за доктором! — скомандовала я, и девицы опомнились.
— Да-да, конечно, сейчас, — пискнула та, что светловолосая, и убежала.
Вторая, шатенка с грубоватыми чертами лица, направилась ко мне:
— Вернитесь в кровать, госпожа Оливия. Вы зря так подскочили резко, и впрямь при смерти были, мы уж думали, все…
— Вы думали, что я все, и поблизости не было ни одного медика? — уточнила я, но помощь девицы все-таки приняла. Без нее не представлялось возможным дойти до кровати и не пропахать носом ковер.
— Ме… ме… Кого?
«Ме-ме, козла», — мысленно огрызнулась я. Меня злила собственная беспомощность, вся эта ситуация злила. Я не понимала, что происходит, а хуже всего — не иметь возможности трезво оценивать обстоятельства!