– Что это? – спросила Зети.
– Сварка, должно быть, – отвечал я. – Пытаются вырезать люк.
Зети и Фью испуганно обнялись и начали ждать.
Я подошел к краю крыши. Вожак в очках обратил на меня внимание. Он по-прежнему находился на своем любимом месте. Возле белого джипа в окружении свиты.
– Дурная идея, – прокричал я. – Одного я по любому убью.
– Ты уже труп, – прокричал толстяк, стоявший рядом с ним. – Дело времени.
Мародеры прожгли в люке продольную линию. Все что оставалось мне – это ждать. Я сжимал холодную трубу. А потом я почувствовал на плече руку Зети.
– Они до нас доберутся, – прошептала она. – Я хотела сказать. Я просто считаю, что…ты такой смелый. Спасибо тебе.
Девушка смотрела на меня прямо и уверенно. А потом ее лицо расплылось в улыбке.
– У тебя сейчас глупое лицо.
Она повернулась и пошла. Я догнал ее за стойкой бара – длинным белым и таким пустым. Деревянный пол легко поскрипывал под ногами.
Фью, спала на подстилке укрытая с головы до ног по другую сторону бара. Тонкая свеча все еще рвалась из-под люка. Я тяжело дышал и смотрел на ее губы. Труба со звоном упала. Губы Зети были столь же влажные, как облака, нависшие над нами.
– Какой удивительный вечер, – прошептала Зети, отстранившись. – Мне кажется, что я на море. Посмотри.
Зарево облаков, залитых серебристой луной клубились в пустоши. Очертания сопок придавали горизонту форму морских волн. И шипение горелки походило на шум моря.
Я смотрел на Зети, а она на меня. И словно бы она качнула головой в мою сторону. Вдруг раздался вой моторов. На улице послышался топот ног. Застрекотала рация и крики.
– Что случилось? – спросила девушка. Она отстранилась.
Пламя сварки исчезло. Я побежал к краю крыши. Внизу мародеры спешно погружались в машины. На нас они даже не смотрели. Вожак на подножке белого джипа раздавал указания по рации.
А потом караван, взревев, устремился в густоту ночи.
– Они ушли, – сказал я, вернувшись к Зети, которая все еще сидела на бетонной крыше, обхватив руки коленями.
Она победоносно улыбнулась и встала. Когда я попробовал ее поцеловать, она увернулась.
– Ты не должен этого делать, – взгляд девушки похолодел.