– Не ну почему, – возмутился профессор, почесывая бороду. – По наследству власть мы не передавали. Мы давали клятву, что посвятим себя всего развитию экологии, науки и любви.
– А моя мама хвалила интеллектуализм, и папа тоже, – добавила Зети, приглаживая волосы.
– Но вы же пользовались почетом и ресурсами, – возмутился я, ухватившись за голову. – Вы нарушали рыночные принципы развития, эту…свободу самовыражения.
– О Святой павиан, ты видишь Сильда, как промыли капиталисты голову этому юному дармоеду? Первым делом, когда канцлер Эрман Дакоте пришел к власти он сразу же устроил тиранию и гонения. Да что вам говорить?
Профессор сплюнул и замолчал.
– Вы рассказывали, как вы поступали, – подсказала Зети.
– А ну, да, так вот, экзамен был тяжелый, я к нему готовился. Чтобы получить допуск, нужно было сдать интеллектуальный экзамен – я оказался в числе 200 самых умных молодых людей планеты. А потом нас забросили на болото. Туман стоит. Бегу в глухой топи. Где-то стрекочут птицы. Сапоги утопают в грязи. Все что у меня было – это бумажная карта. Не навигатор, а всего лишь бумажная карта. Вонючая и старая. И если на минуту, если на секунду увидеть какие это были ребята и девчата, то оторопь берет. Какие все-таки это были люди. Не чета нынешним. Глыбы, совершенные люди. Мышца к мышце, с каждого лепи статую, а смелые какие. Так ведь дети с детства мечтали стать командорами. Мы грезили этим, но достичь было не всем. Я из школьных годов почти не помню – только просыпаюсь и иду на пробежку. Вот ведь как.
Во время поступления, правила простые – первая десятка, которая придет к пункту эвакуации та и прошла экзамены. Вот как!
Мне предстояло бежать 75 миль по этим топям.
Одели меня в камуфляж и автомат с электродротиками. Автомат был удивительно легкий. Не настоящий, конечно. Но к стрельбе был готов. Вообще, чтобы даже просто попасть в число допущенных, нужно было иметь башку с рабочими извилинами. По сути, допускали только гениев. Я себя таким не считаю, но в моем дистрикте, где я родился меня, готовили все земляки. Меня буквально носили на руках. Толпы журналистов провожали на экзамен. Да было времечко!
В общем, бегу по топям. Сердце стучит, а я даже не вспотел, так хорошо был готов. По правилам все конкурсанты могут друг в друга стрелять по истечении восьми часов испытания. Поэтому все просто разбежались друг от друга. Где-то ближе к вечеру вдруг слышу крик. Девушка звала о помощи. Легкий, такой и призрачный, призыв словно повис в воздухе. Осторожно ступая по болотным кочкам, побежал в сторону камыша. С другой стороны я видел, что автоматы включатся только через полчаса. Поэтому ничем не рисковал.