Именно так она и сделала! Она вообще была храбрее меня в жизни и никогда не желала довольствоваться малым. Я гордилась своей малышкой и поддерживала её также, как в своё время делала моя мама. Правда, внука мне пришлось ждать значительно дольше: Светланка не желала рожать до тех пор, пока они не выплатили две трети ипотеки за маленькую трёшку. Муж её, Гриша, такой же понаеха как и она, парнем оказался цепким и работящим. Раз в пару лет я навещала детей и только радовалась тому, что все у них ладно и складно.
А на работе у меня, между тем, сменилось начальство и начались какие-то странные подковёрные игрища, подсиживание и сплетни. Дочь, с которой я поделилась своими заботами, недовольно фыркнула и сообщила:
-- Бежала бы, ты мама, из этого болота! Продавай дом пока не поздно и перебирайся к нам. Годик поживёшь с нами, хоть с внуком пообщаешься. Найдёшь здесь работу, возьмёшь ипотеку и спокойно выплатишь, тебе же ещё и пятидесяти нет – молодая совсем. А вцепилась в эту провинцию как древняя старушка – она улыбкой смягчила свои резкие слова.
Возможно, я так бы и сделала, но при очередном годовом медосмотре врачу не понравились мои анализы и он отправил меня на пересдачу. С этого момента и последующие три года я боролась с болезнью с переменным успехом, но так и не выиграла…
***
Я очнулась в чужом мире чувствуя внутренний жар и разбитость всего тела. Только это была совсем не та разбитость, что мучила меня раньше. Не слабость, от которой кружилась голова и тряслись руки, а вполне обычная простудная ломота. Да и само тело оказалось совсем не моим.
Жар быстро спадал и кашель с каждым днём становился все легче, но заговорить я решила только на четвёртые сутки. А до этого два-три раза в день ко мне приходила пышнотелая блондинка, садилась возле моей кровати и, отослав Матильду, мою служанку, начинала сочувствовать:
-- Бедная моя сестрёнка! Мне так жаль тебя! Если бы ты знала, как у меня душа болит за твоё здоровье! Болезнь, конечно, никого не красит, но эти круги у тебя под глазами … они просто ужасны! И ты очень сильно исхудала. Тебе обязательно нужно больше кушать, догорая моя. Хочешь, я скажу муттер и она велит приготовить для тебя что-нибудь особенное? У тебя через два месяца свадьба – а ты выглядишь просто ужасно, как бы и вторая твоя свадьба не расстроилась! – она смотрела на меня с улыбкой, как бы показывая, что её слова – просто шутка, но и в интонациях и в замеченной мною мимике невольно прослеживалась пожелание: «Чтоб ты сдохла, дорогая сестрица!».