Ритка пошла к знакомым девчонкам в комнату, а я осталась в коридоре. Там народу было немало, но все какие-то молчаливые, к стенкам жались, а лица темные, в тени. Я остановилась у двери, и внезапно моя короткая юбка от сквозняка задралась очень высоко. Я оправила ее, и вдруг услышала сзади покашливание. Я обернулась и увидела рядом молодого человека в военной форме. Мне стало очень неловко перед ним. Я отошла в сторону.
Ритка все не шла, и я от скуки стала прохаживаться по полутемному коридору. Вдруг я споткнулась обо что-то и почувствовала, что падаю. Но я не упала. Меня подхватили. Я увидела, что это был тот же военный. Он поставил меня на ноги и оправил на мне юбку. Меня прямо как током насквозь прожгло. А потом, не отпуская из своих объятий, он сказал, что любит меня и что я должна стать его.
Этот момент я помню смутно. Я помню лишь ужасное смятение, которое охватило меня, но вместе с тем и чувство уверенности, что я тоже должна принадлежать только ему. Этот миг был сладким и тянулся целую вечность.
Молодой человек был очень нежен и уверен в себе. Я поняла, что готова сделать все, что он скажет. Этот военный сказал, что я должна прийти к нему, и он уведет меня к себе, не очень поняла куда. Да мне во сне это и неважно было. Еще он сказал, что надо пройти три ступени, что-то вроде посвящения. Ты же знаешь, он говорил, есть свадьба серебряная и золотая. Вот и обручение тоже таким бывает. Короче, за мной придут его посланцы, а я должна быть готова идти за ними и раздеться, когда они мне это прикажут.
Я не видела в этом абсолютно никакого смысла, но готова была сделать все, что он скажет. Голова у меня кружилась, и хотела я только одного – вечно оставаться в его объятиях. Я пошла в номер, где была Ритка, но он почему-то оказался моей комнатой у нас дома, только там была Ритка и какие-то другие ребята.
Я стала собираться и рыться в ящиках шкафа, судорожно пыталась найти какие-то вещи, не очень понимая, что делаю. Вдруг Ритка вскочила с места и стала дергать из моих рук вещи. Выдергивать и бросать их назад в ящик, говоря, что они мне уже не понадобятся. Она говорила с намеком, и я не могла понять, откуда она узнала то, о чем я сама не имела ни малейшего понятия еще несколько минут назад. Тогда я плюнула и вышла из комнаты.