Когда-нибудь.
Когда-нибудь Башмачник пожалеет, что родился на свет.
8
Линн вышла из кабинета в каком-то тумане. Побрела по улице к маленькому обшарпанному оранжевому «Пежо» без колпака на одном колесе, открыла дверцу, села. Она всегда оставляет машину незапертой в тщетной надежде, что кто-нибудь ее угонит и можно будет получить страховку.
Механик в гараже предупреждал еще в прошлом году, что «Пежо» не пройдет очередной техосмотр и проверку на токсичность выхлопных газов без серьезного ремонта, который обойдется дороже нового автомобиля. Теперь до осмотра – о, ужас! – осталась неделя.
Мэл сам чинил машину, все умел делать. Господи, до чего без него тяжело! До чего тяжело без людей, с которыми можно было бы поговорить, обсудить, что сказать дочери, как сообщить ужасное известие.
Смаргивая слезы, она вытащила мобильник из сумочки, набрала номер лучшей подруги Сью Шеклтон, тоже разведенной матери-одиночки с четырьмя детьми, которая почему-то вечно веселится.
Выкладывая ей новости, Линн без всяких опасений следила за шагавшим по тротуару дорожным инспектором – оплаченная квитанция на парковку, приклеенная к лобовому стеклу, действительна еще больше часа. Сью, по обыкновению, посочувствовала, но высказала реальное и практичное мнение:
– Дорогая, в жизни всякое бывает. Одному моему приятелю лет семь назад пересадили почку, с тех пор он жив-здоров и в ус не дует.
Линн кивнула, вспомнив упомянутого приятеля.
– Что еще можно сделать?
– В том-то и дело, что ничего.
– Ну, тогда выбирай. Хочешь, чтобы она жила или чтобы умерла?
– Разумеется, чтобы жила.
– Тогда смирись, наберись сил и уверенности. Она ни в коем случае не должна тебя видеть раскисшей в такой момент.
Наберись сил и уверенности.
Легко сказать.
Линн позвонила Мэлу на мобильник, не зная, где он сейчас находится. Время от времени он уходит в море, в последнее время работал за Уэльсом в Бристольском канале. Отношения у них дружеские, хоть чуточку натянутые и формальные.
Мэл ответил после третьего звонка сквозь сильный треск в трубке.
– Привет, – прокричала она. – Где ты?
– Выходим из Шорэма. В десяти милях за устьем, идем на участок. Через несколько минут выйдем из зоны приема. В чем дело?
– Мне с тобой надо поговорить. Кейтлин хуже… Она очень больна. Безнадежно.
– Проклятье, – пробормотал он. Его голос стал еле слышен. Треск усилился. – Рассказывай.