— Ну что, парфюмер, как дела? — спрашивает она, садится напротив, греет руки о свой стакан. — Ты какая-то бледная.
Я вздыхаю, кручу флакон в руках. Не хочу грузить её, но слова сами лезут наружу.
— Не знаю, Оля, — говорю тихо. — С Артёмом что-то не так. Позавчера он поздно вернулся, весь хмурый, от него духами женскими пахло. Сказал, что работа, но я… я не верю. А утром уехал, даже не поговорили. И этот его отъезд вчера вечером — опять «работа с Димой». Я места себе не нахожу.
Оля хмурится, отпивает кофе, смотрит на меня внимательно.
— Ань, послушай, — говорит она мягко. — Артём тебя любит, это слепому видно. Лучше мужа не сыскать — заботливый, щедрый, Максима обожает. Но я тебя понимаю. Если что-то гложет, надо разобраться. Может, присмотреться? На работу к нему заехать, телефон глянуть. Доверяй, но проверяй, знаешь ведь.
Я морщусь, отставляю флакон. Проверять? Копаться в его вещах, следить? Это не я. Мы с ним двенадцать лет строили доверие — он был моим первым, моим всем. Он добивался меня, пока я не сдалась, и ни разу не дал повода сомневаться. Но её слова цепляются, как крючки. А что, если… Нет, я не хочу так думать. Пока не хочу.
— Не знаю, Оля, — шепчу я. — Это противно как-то. Но… подумаю.
Она кивает, не давит. Мы допиваем кофе, она уезжает, а я сижу, глядя на свои флаконы. В голове — карусель. Сердце колотится от тревожных мыслей.
Вечером мы едем на ужин к его родителям — Сергею Николаевичу и Елене Павловне. Они живут в огромном доме в Барвихе, с мраморными полами и картинами на стенах. Его семья — богатая, из тех, что привыкли к роскоши, но меня приняли сразу, как родную. Елена Павловна обнимает меня у порога.
— Анечка, как же я тобой горжусь, — говорит она за столом, разливая чай. — Этот твой парфюм великолепен, ты такая умница. Я всем подругам рассказала и дала пробники, они в восторге.
Я улыбаюсь, благодарю, но взгляд скользит к Артёму. Он сидит напротив, высокий, широкоплечий, в тёмной рубашке, что подчёркивает его седину на висках. Серые глаза задумчивые, он ковыряет еду вилкой, отвечает матери коротко, без привычного тепла. Сергей Николаевич подшучивает над ним, Максим хохочет, а я чувствую, как внутри всё сжимается. Он здесь, но не со мной.
Елена Павловна уговаривает оставить Максима у них на выходные — «пусть с бабушкой побудет, мы его побалуем». Мы соглашаемся, и после ужина едем домой вдвоём.