Он небрежно сбрасывает ботинки, идёт мимо меня к ванной, а я стою, как вкопанная. И тут я чувствую это — сладкий, чужой запах. Женские духи. Не мой бергамот, не мой сандал, а что-то приторное, цветочное, с нотами ванили. Оно витает вокруг него, цепляется за его пальто, его кожу. Въедается в рецепторы. Сердце сжимается, как будто кто-то стиснул его в кулаке. Это не от меня. Не от моей мастерской. От кого?
Он закрывает дверь ванной, слышу шум воды, а я всё стою в коридоре, прижав руку к груди. Мысли роятся, как осы. Он никогда так себя не вел.
Мой Артём — честный, открытый, тот, кто стал моим первым и единственным. Тот, кто добивался меня год, пока я не сдалась. Тот, кто возвращался домой с работы и обнимал меня так, что я забывала обо всём. Но сейчас я не знаю, кто он. Предчувствие — холодное, липкое — терзает меня, шепчет ядовитым голосом….
Вода затихает, он выходит в домашней футболке и штанах, волосы мокрые, глаза потухшие. Я перехватываю его у спальни, голос дрожит, но я не могу молчать:
— Артём, где ты был? И почему от тебя пахнет женскими духами?
Он останавливается, смотрит на меня тяжёлым раздраженным взглядом.
— Работал, я же сказал, — цедит, стиснув зубы. — У меня там не только мужики, Ань. Клиенты, партнёры. Успокойся.
Он отворачивается, ложится на свою сторону кровати, натягивает одеяло до плеч. Я стою, глядя на его напряженную спину. Он засыпает — или делает вид — не желая говорить дальше.
А я растеряна, потеряна, в смятении. Его слова — как нож: вроде правда, но режет. У него работают женщины, да. Но этот запах — не случайный. Первый раз такой от него улавливаю. Он сладкий, интимный, вызывающий…
Я сажусь на край кровати, смотрю на его затылок. Моя интуиция кричит, что всё не в порядке, но я не знаю, что делать.
Скандалить? Игнорировать? Уйти спать на диван?
2. Глава 2
Утро приходит тихо, серый свет пробивается сквозь шторы, а я уже на кухне, мешаю тесто для оладий. Руки двигаются на автомате, но внутри полный раздрай.
Ночь прошла без сна — я лежала рядом с Артёмом, слушала его дыхание, а в голове крутились вопросы, на которые я боюсь знать ответы. Этот сладкий запах духов, его резкость, его молчание — всё это вцепилось в меня, как клещи.
Я знаю его двенадцать лет, знаю каждый его жест, каждую интонацию. Он честен со мной, всегда был. Но вчера он был чужим, и это терзает мою душу. Я хочу поговорить. Нет, я должна. Нельзя оставлять это так.