— Только, блять, без членовредительства. Узнаю, что косякнули — убью.
— Будет сделано! — уходит.
Как раз в комнату заходит Людмила с аптечкой.
Пацан покоцан прилично, так что я закатываю рукава и тоже иду на помощь. Мать Тереза, бля.
— Да щас! — вырывается Пашка. — Я сам.
— Сам ты голой жопой на куст роз приземлился. Сиди молча, — осаживаю его.
— Чо со мной будет! Не надо меня трогать!
Забивается в угол, будто мы его препарировать собираемся.
— Да что ж это делается, а! — хлопает себя по бокам Людмила. — Я его накормила, напоила, позвонить дала! И он меня так подставил! А сейчас вообще отказывается помощь принимать. Вот как возьму ремень да отхожу тебя! Добавлю.
Даже я охреневаю и на всякий случай отодвигаюсь от Людмилы.
— Ла-адно, — вздыхает Паша.
В четыре руки протираем раны перекисью.
— Дурак, розы знаешь какой химией удобряют? — уже беззлобно сетует Людмила. — Раны потом загноятся, ничего хорошего, между прочим. Вон какие борозды остались! Иван Геннадьевич, мальчику бы сменить одежду, а то она уж совсем непригодна.
Согласен. Грязная и порванная.
— Сейчас принесу.
Ухожу в спальню, в гардеробе нахожу футболку, которая стала мне мала, беру ее и спускаюсь на первый этаж.
— Вот, держи, — отдаю Паше.
Тот принимает молча, переодевается.
— А куртка твоя где? — до меня только сейчас доходит, что он явно был не в одной майке.
— У своего бешеного спросите.
Это он про Афромеева.
— Понятно.
Значит, с меня еще и куртка. Людмила уходит, а я спрашиваю:
— Хочешь чего-нибудь?
— Свалить отсюда.
— Скоро свалишь, — киваю и опускаю взгляд на бумаги, складываю их в стопку и убираю.
— Не видеть вас хочу.
— Поаккуратнее с желаниями. В конце концов, это не я ворвался в твою жизнь, — говорю спокойно.
Взгляд цепляется за Пашу. Пока тот разглядывает кабинет, я разглядываю его.
Снова не могу оторвать от него взгляд. И ведь похож… похож…
— Иван Геннадьевич, привезли, — заглядывает в дверь Слава. — И Яков Тамирович приехал.
— Отлично, пусть все идут сюда.
Женские торопливые шаги я слышу издалека.
Почему-то чем ближе они звучат, тем сильнее у меня начинает колбаситься в груди сердце. Пашка тоже подбирается, голову опускает.
На пороге появляется женщина.
Блондинка. Невысокого роста, худенькая, ненакрашенная, глаза заплаканные. На меня смотрит как на зверя, а увидев Пашу, бросается к нему и прижимает к себе.