Я откидываюсь на стуле и медленно выдыхаю. Кабинет постепенно заполняется моими людьми. Пресс-служба, юристы, советники.
— Еле разогнали, — Савелий устало опускается на стул и обводит взглядом присутствующих.
— Все паблики уже выложили информацию о скандале, — сообщает Леша. — Думаю, это только начало.
— Кому это выгодно? — спрашивает Савелий.
— Абрамову. Гончарову…
Это другие кандидаты.
— Да, им вполне.
Подключается юрист:
— Слова мальчика мы можем опровергнуть. Легко. Засланный казачок.
Леша косится на меня:
— Иван Геннадьевич, а вы уверены в том, что у вас в самом деле нет сына?
— Леша, у меня нет, блять, сына! — рявкаю на него. — Был бы, я бы знал. И где Афромеев?
Оглядываюсь по сторонам, ища своего начальника службы безопасности.
— Так он в области.
— Свяжитесь с ним! Пусть отыщет пацана. Надо узнать, кто купил его, и вынести это прессе! Нехер делать из меня лоха.
— Как скажете, Иван Геннадьевич.
Дальше шумно обсуждаем, что нас ждет. В ближайшее время нужно выпустить комментарии по этой ситуации.
Битый час заседаем. Все уставшие, вымотанные — пахали последние два месяца без сна и отдыха, а тут какой-то сосунок решил сломать все, что мы скрупулезно строили.
— Леша… найдите мне его. Найдите и приведите ко мне! Я хочу поговорить с ним.
— Он несовершеннолетний, — с испугом сообщает Савелий.
— А какого хера тут делал несовершеннолетний? — рявкаю и бью ладонью по столу. — Ведите его сюда с матерью, отцом, или кто там есть. Буду говорить в их присутствии.
Поднимаюсь и ухожу.
Я обязательно выясню, кто он.
Но он точно не мой сын.
Это исключено!
3. Глава 3
Мама
— Натали-и-и! — пропевает Лиза, моя подруга.
— Какая я тебе Натали? — произношу беззлобно.
— Утоли мои печали, Натали.
Вздыхаю и присаживаюсь на небольшой табурет, поправляя на груди фирменный передник.
— Ну давай, Лизок. Выкладывай, какие у тебя там печали?
— Печали обыкновенные, примитивные, — вздыхает подруга. Ставит локти на стойку, кладет на них голову. — Денег нет, мужика нет, секса нет, Мальдив нет.
— Ничего интересного в этих Мальдивах, — отмахиваюсь от нее.
— И знаешь, что самое обидное? Подтвердить твои слова или опровергнуть я не могу.
Синхронно вздыхаем.
Это наша с Лизкой кофейня. Пятьдесят процентов моя доля, столько же ее.
Нам все говорили — нельзя делать бизнес с друзьями, а мы не послушали. Сделали. И не жалеем.