— Одну секунду, сейчас подойду.
Пальцы чуть сжимают карандаш, я заканчиваю линию — тонкую, изящную, как всё, что я создаю в этой мастерской. Это моё убежище, мой мир, где я могу дышать спокойно, где я действительно счастлива.
Но когда поднимаю глаза, сердце на мгновение замирает, а затем начинает бешено колотиться, будто хочет вырваться из груди.
Марк.
Один, в идеально сидящем тёмном пальто, и смотрит на меня внимательно, изучающе, будто проверяет, как я среагирую. Его присутствие заполняет всё пространство, и я чувствую, как воздух становится гуще, тяжелее.
— Марк… — произношу я ровным, почти равнодушным голосом, быстро собирая себя в кучу. — А где Ирина? У вас сегодня примерка колец.
Он не спеша снимает пальто, вешает его на крючок у двери, остаётся в строгом костюме, что подчёркивает его силуэт — широкие плечи, уверенная осанка. Его взгляд не отрывается от меня, уголки губ чуть приподнимаются в едва заметной улыбке, но в ней нет тепла — только что-то холодное, выжидающее.
— Ирина улетела в командировку. Срочно. Съемки у нее. Так что я сегодня один, — отвечает вроде бы с легкостью, но я улавливаю напряжение. Даже спустя столько лет. Даже не смотря на то, что вместе МЫ были не так долго.
Молча киваю, собираю ненужные бумаги и эскизы на столе, стараюсь занять руки, чтобы не выдать дрожь. Раскладываю проект их колец.
Зорин один. Без своей “любимой”. Это не должно меня волновать, но волнует — и я ненавижу себя за это. Замечаю, как он с особым интересом рассматривает фотографии. На них только я, мама, Ксюша и Машка. Я специально убрала снимок Лёвы ещё после той первой встречи, решив больше не рисковать. Его взгляд скользит по рамкам, задерживается, и я чувствую, как напрягаются мышцы на шее.
— Что-то не так? — спрашиваю я, слегка насмешливо. Хочу, чтобы мой голос звучал легко, но внутри всё сжимается.
Он медленно поворачивается ко мне, не отрывая глаз от моих, и я вижу в них что-то тёмное, глубокое, что я не могу разгадать.
— Просто пытаюсь понять, как живёт человек, которого я когда-то достаточно близко знал, — спокойно отвечает он, но в его тоне есть что-то ещё — намёк, вопрос, которого он не задаёт.
Усмехаюсь, чувствуя, как внутри закипает раздражение, но стараюсь держать его под контролем.
— Тогда смотри внимательно. Видишь? — развожу руки в стороны. — Я живу прекрасно, в окружении самых близких людей. — Голос звучит чуть резче, чем я хотела, но мне всё равно. Пусть знает, что я не та, что была четыре года назад.