— Осторожнее! — прохрипела я, пряча кинжал в тайник. — Жить надоело?
Лезвие плашмя чиркнуло по щеке, оставив порез на маске. У меня чуть сердце в пятки не ушло, когда я сообразила, что едва не погубила брата. Достаточно одной капли крови… нет, неодаренному хватило бы прикосновения, чтобы погибнуть. Но, видно, Рааду сегодня был на нашей стороне.
— Не пугай меня так больше! — посмотрела в изумленные глаза парня, застывшего каменным изваянием. — Калим! Ты в порядке? Кивни или моргни, что услышал.
Брат сначала затрепетал ресницами, затем мотнул головой и только после этого шумно выдохнул.
— Тай, что случилось? — Нимернис спрыгнул с туши хорба, который еще держался на лапах, но в любой момент мог рухнуть на землю.
— Ничего, — не стала выдавать Калима, который болезненно воспринимал каждый промах. — Сихилл сегодня так загонял, что колени подгибаются от усталости. Не ожидала, что меня выкинет так быстро. Испугалась, что упаду, вот и вскрикнула.
— Ну и зверь твой Сихилл. Неужели не понимает, что ты девушка? Помягче надо обращаться, — возмутился сендар. В ответ я только хмыкнула насмешливо.
— Хорба тоже следовало предупредить, чтобы так высоко не забирался и не плевался паутиной? Я же девушка, — закатила глаза наверх. — Ладно, не переживай. Я в порядке. Сейчас еще восстанавливающего эликсира хлебну, и приду в норму. Калим, можешь уже меня отпустить.
Оказавшись на земле, я пошатнулась и едва не упала. Мышцы будто разом ослабли и не подчинялись. Поганое ощущение. Насчет болезненности ничего не понятно. Как только выпала из безвременья, жжение прекратилось.
— Тай, в чем дело? — всполошился Эрметт, съезжая на спине с заваливающегося набок монстра, а Калим снова подхватил меня на руки.
— Не знаю. Поторопитесь с трофеями, пока тварь не испортилась. Печень, яд, железы, хитин, жвалы — вы знаете, в какой последовательности извлекать ингредиенты.
— Отвечаешь за нее головой! — бросил сендар брату и похлопал Эрметта по плечу. — Распотрошим эту тварь побыстрее.
Слабость и тошнота накатывали волнами. Меня то морозило, то кидало в жар, то колотило крупной дрожью. Вцепившись в куртку Калима, я пыталась совладать с собой, но получалось плохо. Брат присел на пригорке, расположил меня на коленях, укутал плащом и баюкал, как ребенка. В его глазах сквозила неподдельная тревога.