Льву не хотелось ссориться с Америкой,
но и в Монголии у России были свои интересы, которых можно было
добиться при помощи китайцев. По данным геологов в центральной
части страны имелось крупное месторождение урановой руды, а с
каждым годом этот ресурс пользовался все большим спросом. Монголия
же не давала госкомпании «РосУранАтом» начать там
добычу.
- Главное, чтобы солнце не спалило то,
что останется от урагана, - Лев продолжил словесную метафорическую
дуэль, настаивая на том, чтобы Тао первым раскрыл
карты.
- На родине Чингиз-хана есть люди,
которые хотят, чтобы было по-другому, чем есть сейчас. Если им дать
возможность, они сделают лучше, чем сейчас. Но пока они не
достаточно сильны, а власть находится в руках людей, не идущих на
компромиссы. Эти люди как старые сухие деревья, которые думают, что
корни удержат их и спасут от урагана. Но старые сухие деревья
ураган вырывает раньше, чем молодые – те, что полны сока. Их
гибкость – их спасение, ураган только пригнет их, и они
распрямятся после бури и зазеленеют.
- Ураган должен расчистить лес, чтобы
дать дорогу новой поросли? - Лев поддерживал заданную
концепцию обсуждения геополитического вопроса.
- Да, лес станет молодым и безопасным,
и по лесу можно будет гулять, не боясь, что старое дерево тебя
придавит. И можно собирать грибы, - Тао знал, что «тихая охота» -
собирание грибов одно из любимых хобби Льва Николаевича. Осенью он
регулярно тайно летал на Алтай в свои угодья на выходные пособирать
грузди и белые грибы.
- Но ураган должен быстро пройти,
долгую непогоду никто не любит.
- Ураган пройдет быстро, если с севера
будет благоприятный фронт, - намекнул Тао. Китаец уже напрямую
предлагал раздел Монголии.
- Я понял Вас, господин Хун.
Позвольте мне посмотреть на народные приметы, и я дам Вам свой
прогноз погоды.
- Спокойной ночи, друг мой. Благодарю
Вас за интересную беседу.
Тао был доволен, он знал, что Россия
должна согласиться. Китаец налил из глиняного чайника немного
зеленого чая с жасмином и стал напевать одну старую детскую
песню.
Экипаж вглядывался в монитор. Буря
прошла, и на экране хорошо был виден пейзаж красной планеты:
пустынная поверхность с ямами, кратерами, холмами и целыми горными
грядами. Иван ловил себя на мысли, что видел, как несколько раз
что-то мелькнуло, будто ящерица перебегала от одного камня к
другому. Но какая тут может быть ящерица? Просто ветер гонял пыль,
собирая ее в причудливые формы. Датчики показывали за бортом -70 по
Цельсию, причем сейчас была не самая суровая погода для Марса. Тут
температура могла опускаться и до -150, такие условия даже
закаленному сибиряку показались бы адом, не говоря уже об остальных
членах экипажа, не привычных к суровым морозам. Например, Рича
приводили в ужас рассказы Ивана об обычной для Новосибирска
тридцатиградусной зиме. Удачная посадка вернула темнокожему
англичанину привычное чувство юмора: