— Ты думаешь, это не подарок, Гелоин? Самый
дорогой! Вряд ли путник не знает цену инайскому шёлковому
платку. Ты мог его легко забрать себе, даже не спросив
тощую деревенскую слепую. Но ты не вор.
Ты мужчина, что вернул платок на место, оставив мне
память об отце с матерью...
Голос девушки дрогнул, но она нашла в себе силы
вскинуть подбородок, поднявшись с земли и протянув мне
руку.
— Пройдёмся? Я люблю эти леса, в них есть что-то
чарующее... Хоть и опасности говорят тоже есть,
но у меня хороший слух, — иронично усмехнулась она,
указывая на свои глаза.
Было непривычно ощущать себя простым парнем, встретившимся
с обычной девушкой. Хотя в нас и не было ничего
обычного, но ощущение от этого не менялось, а,
наоборот, только усиливалось. Удаляясь в лес, девушка
безошибочно вела меня, обходя ухабы и огибая выступающие
сучья. Сколько же она раз тут прошла, чтобы так
ориентироваться?
— Смотри туда, Гелоин. — по-детски, словно показывая
мне свой первый рисунок, Фрида чуть подрагивала
от волнения.
— Ты меня боишься, Фрида?
— Совсем нет. — улыбаясь, ответила она, —
Напротив, знаю, что ты хороший, хоть и не человек.
— окончание она заговорщицки проговорила близко
наклонившись.
— И кто же я по-твоему? — надо
понимать, чем я себя раскрыл, вдруг представится подобный
случай, и снова напортачу.
— Тебя акцент выдаёт. А искажённый голос как
у дяди Ури от сильного ожога был. Значит, скорее всего,
пришлый из-за гор, в поисках новой жизни. Я угадала?
— шутливо улыбнулась Фрида.
— Целиком и полностью, — соврал я, —
она не поймёт, а мне лишнего не придумывать. Хотя
кто его знает, что это за пришлые из-за гор? Неужели подобные
демоны уже приходили в этот мир?
А передо мной открывался по-настоящему волшебный вид. Озеро
сверкало отблесками луны и звёздного неба. Лёгкий пар исходил
от воды, словно она подогревалась днём, а к ночи
выпускала собранное тепло миру. Нависающие исполинские сосны
придавали месту особенную энергию. Поддавшись моменту,
я притянул к себе Фриду, наплевав на всякие
предосторожности, и страстно поцеловал.
Да, она не была красавицей, но был в ней
особенный шарм, девушки, которая не только свыклась
со своей нелёгкой долей, а нашла в себе силы жить
дальше с достоинством и, не теряя гордости. Сила
воли — вот что я стал уважать после Эруфума.