Я в ловушке. В западне между стеной и этим человеком, которого я когда-то любила. Которого боялась, но в какой-то момент даже верила.
— Отпусти… — говорю сдавленно, понимая, что мои просьбы, требования, мольбы… — все наткнутся на стену. — Отпусти меня, Игнат.
Он наклоняется ближе. Его рука ложится мне на шею, прямо на горло. Плотно. Уверенно. Словно он делает это не в первый раз. Словно ему привычно держать других людей за горло.
Игнат чуть сжимает пальцы, запуская в моём теле паническую дрожь. Коленки слабеют, а воздуха начинает не хватать даже не из-за его хватки, а от страха.
Сжимает не до боли. Но достаточно, чтобы показать, что мне никуда не деться.
Страшно ли мне?
До одури. До онемения в пальцах.
Я замираю. Даже не моргаю. Он другой. Совсем.
Нет, не так.
Он — настоящий. Без остатка. Без иллюзий. Без той маски, в которую я когда-то поверила.
Палец скользит от моего подбородка к губам. Медленно. Тягуче. Грубо.
Я вздрагиваю, когда он сминает мою нижнюю губу.
— Пять лет, — шепчет. Голос низкий, хриплый. — Пять лет, Варя. Я ждал. Искал. Носом землю рыл.
Я отворачиваю голову в сторону, но он перехватывает подбородок, снова сжимает, запрокинув мою голову назад. Приближается так близко, что я чувствую, как его дыхание скользит по моей коже.
— Думаешь, я тебя отпущу? После того, как ты сбежала? Даже не взглянула в глаза. Не сказала ни слова. Просто вычеркнула.
Я сжимаюсь. Бессильно. Я ничего не могу ему противопоставить. Физически — он сильнее. Эмоционально — он непрошибаемый. Игнат будто лишён эмоций вовсе. Бетон.
— Ты разбила мне сердце, — продолжает. — И это, блядь, было больно. Больнее, чем я мог представить. И теперь я за это спрошу. По полной, Варя. За все пять грёбаных лет.
Он резко засовывает мне в рот два пальца. Я дёргаюсь, инстинктивно. Но не сопротивляюсь — потому что страх сковал тело. Потому что не знаю, что он сделает, если я попытаюсь что-то сказать или начну сопроивляться.
Его пальцы внутри — грубо, унизительно, пошло. Он держит меня крепко. Не дышит громко. Просто контролирует.
— Вот так, — шепчет. — Наконец-то ты там, где должна быть. Ну почти, но это детали. Скоро и там будешь, на коленях. Только во рту не пальцы.
Он двигает пальцами. Медленно. Точно. Дразняще. Я зажмуриваюсь, позволяя ему, потому что меня будто парализовало. Не только тело, но и волю. Одно лишь сердце рвётся в груди, разбиваясь о рёбра.