Ладно, у меня ещё будет время, про себя думала Фиама.
Она, стоя слегка в отдалении, смотрела и слушала, как весело
щебетали ребята, как услужливо они обращались к девушке, как
старались ей всячески угодить и понравится. Хотела бы дочь ашуры,
чтобы юноши оказывали ей такие знаки внимания, чтобы она была яркой
звёздочкой в коллективе, чтобы её замечали — не из-за ушей, не
называли Проклятой, не пытались сжечь, а улыбались, шутили,
общались. Фиама пыталась подавить в себе зависть, уговаривала саму
себя, что ребята её не интересовали, и что она в Академии по делу,
хочет учиться, а не флиртовать, но один взгляд на толпу и всё
тщетно, зависть чёрным огнём разгоралась внутри.
Адептов пустили в аудиторию, Фиама прошмыгнула к последнему ряду
и села подальше от ребят. Наконец она смогла увидеть вторую
девушку, из разговоров в коридоре полукровка узнала, что её зовут
Селена. Лёгкой походкой, держа спину прямо, а подбородок
самоуверенно вскинув, адепт вошла в аудиторию, она затмила собой
всё. Точенное лицо, узкий подбородок, красивый разрез светлых глаз
на слегка смуглой коже, чуть полноватые губы, словно созданные для
поцелуев, тонкая длинная шея, изящные руки с ухоженными ногтями.
Свои Фиама невольно спрятала под мантией. Селена прошла от двери к
окну и заняла место. Её прямые чёрные волосы блестели на свету и
мягкой накидкой разметались по спине. Ребята пришли в восторг,
когда Селена слегка им улыбнулась и томно обвела их взглядом из-под
густых чёрных ресниц. Ей словно доставляло удовольствие всеобщее
почитание.
А мы точно сможем подружиться? Она такая… полукровка не
смогла найти нужного эпитета, слова подсказала зависть —
самовлюблённая, нарцисска, лишь бы покрасоваться. Но может она
добрая? Вон как мило улыбается. Но я посравнению с ней
замарашка с выселок. Хотя, по сути так и есть.
Селена была высокой и очень худой, но свою худобу умела обыграть
изящностью и гибкостью. Она держала спину ровно, из-за чего
маленькая грудь выдавалась вперёд и привлекала внимание, а ещё
Селена в совершенстве владела суставом каждого пальчика, знала, как
их согнуть так, чтобы выглядело естественно и непередаваемо
изящно.
Мне бы у неё поучиться, в мыслях призналась Фиама, а
затем осекла саму себя. Чему? Позировать? Красоваться? Перед
парнями. Фу! Не в этом истинная ценность. Скромность —
добродетель.