Магам не запрещалось заводить семью, но существовали некоторые
правила, которые старательно прививала Академия.
Фиаме пришлось долго уговаривать Куратора, а затем заведующего
хозяйственной службы, чтобы у неё не забирали перчатки. Она не
успела сказать магу о своей тайной способности и очень не хотела
раскрывать свой секрет, потому Куратор долго отрицал просьбу
полукровки. Но через десять минут споров блондину надоело, он потёр
лоб и махнул рукой на подопечную. Тем не менее, Куратор запомнил
спор и его причину и пообещал себе в будущем выяснить, в чём
истинная причина столь упрямого нежелания расстаться с
перчатками.
Несмотря на пять башен, выделенных для адептов, предполагая
заселение их по курсам — за исключением пятой лишней — адепты жили,
где хотели, зачастую обживая одну или две башни, располагаясь рядом
или оставляя промежуточный этаж пустующим. Фиама порадовалась, что
хотя бы в этом вопросе нет жёсткого регламента. Полукровка хотела
поселиться вдали от людей и потому выбрала самый верхний этаж
пустующей башни.
Длинная широкая лестница поднималась до самого чердака. На
каждом этаже она превращалась в небольшую площадку, с которой
арочный проход вёл к двери в просторный зал — гостиную.
Предполагалось, что адепты селились командами, о которых говорили
Декан и Куратор, поэтому гостиной объединялись четыре спальни и
уборная, по совместительству душевая. В гостиной стоял диванчик,
несколько кресел, стол, тумбочки и стеллажи, размещённые между
дверьми в спальни.
Фиама зашла под арку и распахнула дверь. В гостиной стоял диван
и стол, покрытые толстым слоем пыли и птичьего помёта, а вокруг
выстроились башни из деревянных ящиков. Полукровка прижала к себе
вещи и постельное бельё, чтобы не испачкать их. Она заглянула в
уборную — душевая кабинка выглядела прилично. Фиама оставила вещи
там и пошла искать себе спальню.
В одной комнате, с видом из окна на восток, оказались разбиты
окна, везде валялись осколки стекла, а под потолком поселились
летучие мыши. В двух других комнатах, с относительным порядком, вид
из окон выходил на Академию и другие жилые башни. Фиама не хотела
по утрам и вечерам смотреть в чужие окна, а потому отказалась от
них. В последней комнате устроили свалку макулатуры: связки бумаг,
газет и исписанных пергаментов громоздились друг на друге, похоже
здесь устроили склад. Только кому пришло бы в голову хранить хлам
на самом верхнем этаже башни. Возможно потому его и выбрали, что он
последний и вряд ли кто-то поселится здесь. Фиама заметила, что
адепты предпочитали первые этажи, по-видимому вид из окна волновал
только её, остальные люди преследовали более практичные цели —
быстро на занятия прибегать.