— Мне всё это нужно, Макри, — загундосила Ламия.
— Где ты шляешься? — набросилась девушка на Фиаму.
— Спрятала свои сокровища в тайном месте, — девочка показала
язык сестре.
— В дупле лазины что ли? — отмахнулась та.
Фиама уставилась на неё. Макри знала младшую сестру, как
облупленную, а лазиной называла горные ивы, поскольку любила по ним
лазать. Скорее всего она даже знала, что за детские сокровища
хранились в шкатулке. Рисунки, цветные стёклышки, перья диких птиц,
любимая мягкая игрушка, камень похожий на голову щенка,
четырёхлистные клевера, карандаши, заколки — все эти милые
безделушки, Фиама спрятала в, как полагала, надёжном месте. В
Академию запрещено брать личные вещи, маги предоставляли адептам
всё необходимое.
— Переоделась бы, а то рвань на дранье, — покачала головой
старшая сестра.
— Зато удобно! — фыркнула Фиама и побежала в спальню.
Сегодняшний день переломный в жизни всей семьи. Случившееся
несчастье с мальчиком по имени Коуди стало последней каплей для
жителей Левитации. Они знали, что мальчик частенько общался с
остроухой полукровкой и в том, что с ним произошло виновата
исключительно она. Коуди погрузился в беспросыпный сон и уже неделю
не приходил в себя. Шанна успокоила дочь тем, что в ней пробудилась
сила суккуба — вытягивать энергию из людей, но действовала слабо, а
мальчик всего лишь слишком долго держал Фиаму за руку. Своей дочери
ашура смогла объяснить, что произошло, но не людям. Те не желали
слышать ничего, они требовали изгнать проклятую малявку из деревни.
Сперва крестьяне предупреждали Шанну, но терпение их лопнуло.
Вчера Макри увидела на боковой стене дома послание, написанное
кровью: «Убирайтесь или убьём ушастую тварь». Девушка тут же
позвала мать, а вскоре они нашли выпотрошенного любимого домашнего
кота. Его наскоро предали огню, не показав впечатлительной Фиаме,
но горе девочки было безутешно. Тогда Шанна решила, что больше
откладывать нельзя, или следующая надпись окажется написанной
кровью её младшей дочери.
— Ты не виновата, — успокаивала в тот день Шанна свою маленькую
Фиаму. — Кто вообще мог знать, что в тебе пробудится сила суккуба.
Вы с Макри словно две половинки: она влюбляет в себя, а ты
вытягиваешь силу.
Но никакие слова не могли вернуть девочке её единственного
живого друга. Другим был Ветер, но он никогда не отвечал Фиаме,
хоть и всегда слушал.